Невольники чести

— Здесь ли главная контора Российско-Американской компании, любезный?

Швейцар с галунами, наметанным глазом оценив бриллиантовую застежку плаща и дорогие лакированные башмаки, согнулся в поклоне:

— Точно так, ваше превосходительство!

И тут же, заработав «беленькую» за звание, явно посетителю не принадлежавшее, распахнул дверь.

Тот, кого швейцар окрестил превосходительством, прошел вестибюль с портретом основателя компании Григория Шелехова и скрещенными флагами на стене и, не снимая плаща и шляпы, поднялся на второй этаж, где безошибочно, словно очутился здесь не впервой, нашел двери канцелярии.

Внутри помещения скрипели перья, шелестела бумага, склонялись над столами седые, лысеющие и совсем еще юные затылки переписчиков и секретарей. Слышалось общее усердное сопение, перебиваемое только жужжанием осенней мухи, бьющейся в оконное стекло.

Не обращая внимания на писцов, человек в черном прошел между столов прямо к дубовой двери, отделявшей общий зал от кабинета начальника, и без доклада переступил порог.

Тут взору посетителя предстала неожиданная картина. За столом из красного дерева, занимающим добрую половину кабинета, восседал маленький плешивый чиновник в изрядно поношенном сюртуке с лоснящимися манжетами и знаком отличия ордена Святой Анны в петличке, в круглых очках на непомерно длинном угреватом носу. Вид и поза чиновника свидетельствовали о сложном мыслительном процессе, в коий нельзя вторгаться посторонним. Могло показаться, что сей служитель решает судьбы компании или придумывает, как улучшить вверенное ему делопроизводство. Однако от вошедшего не ускользнуло истинное занятие столоначальника. На столе перед ним лежало десятка полтора медных монет — жалкий результат предобеденного приема, — пересчетом которых и был занят чиновник в тот момент, когда вошел неожиданный посетитель. И более того, служащий компании был так увлечен своим занятием, что не сразу заметил вошедшего.

Когда же помощник начальника канцелярии (а надо сказать, что человечек за столом был именно помощником, замещавшим хозяина кабинета на время его отпуска) вскинул белесые глазки и обнаружил незнакомца, он вздрогнул всем телом: «Уж не повытчик ли?..» Одним движением смахнул монеты в ящик стола и, чтобы скрыть испуг, заверещал:

— Да как вы смеете, милостивый государь, входить без стука-с! Да отдаете ли вы себе отчет-с, кто перед вами?

Человек в черном, на лице которого в этот момент сияла самая лучезарная улыбка, расплылся в ней еще больше:

— Безусловно, ваше превосходительство…

Обращение «ваше превосходительство», перекочевав от посетителя, названного так швейцаром, к столоначальнику, возымело благотворное действие.

Помощник начальника канцелярии, к финалу своей служебной карьеры едва выслуживший 12-й класс и в мгновение ока причисленный незнакомцем к чиновникам 3–4 класса, просто сомлел. Лицо обмякло, глазки приобрели маслянистый оттенок. Но отозвался он с деланным равнодушием:

— Так-с, что у вас за дело ко мне, сударь?

— Сущая безделица, вашество, — все с той же обольстительной улыбкой проговорил незнакомец, — не стоит и ломаного гроша…

Помощнику же в этом ответе послышался намек на только что спрятанные им в ящик деньги, и он взорвался вдругорядь:

— Безделицами я-с не занимаюсь! Здесь вам — канцелярия, а не богадельня, милостивый государь!.. Да-с, канцелярия компании, работающей под Высочайшим покровительством самой августейшей особы нашего государя императора! Извольте объясниться!

— Я имел в виду совершенно другое, — миролюбиво произнес человек в черном плаще. — В сем сравнении, вызвавшем ваше недовольство, я желал токмо подчеркнуть, что разрешение моей просьбы никакого особого труда для вашего превосходительства не составит, а видимые пользы компании, коей и я являюсь акционером, принесет… Я же, со своей стороны, в долгу не останусь…

При этих словах он извлек из складок плаща увесистый кошель, в котором позванивала явно не медь, и как будто ненароком, отведя глаза в сторону, положил его на край стола.

Когда же минуту спустя посетитель снова обратил взор на стол чиновника, кошеля на столешнице не было. Зато столоначальник вдруг превратился в самого благодушного и доброжелательного человека на свете. Ну не чиновник, а просто душка!

— Что ж вы стоите, сударь? Пожалуйте, присаживайтесь сюда, — он указал на одно из стоящих подле стола кресел и проворковал: — Так-с, в чем существо дела, приведшего вас ко мне, господин…

— Плотников, вашество. Купец первой гильдии Абросим Иванович Плотников.

— Я вас слушаю, Абросим Иоаннович, с превеликим вниманием…

…Спустя три четверти часа чиновники канцелярии, поначалу пришедшие в недоумение от того, как наглый посетитель вторгся в кабинет начальника, были изумлены. Упомянутый незнакомец и помощник начальника канцелярии, славящийся по конторе тем, что любого просителя обчистит до исподнего и умудрится при этом ему ничем не помочь, вышли из кабинета, как добрые приятели, чуть ли не в обнимку. И сверх того, помощник пошел провожать гостя до парадного.