Невольница: его проклятие (СИ)

— Она хотела меня — я сам видел, я чувствовал. — Ложь. Сам понимал, что это ложь.

— Мимолетный животный инстинкт, отключающий разум. Но возвращается разум — возвращается и все остальное. Не обманывайся.

Я прислонился лбом к холодному оконному стеклу, за которым уже чернела непроглядная, как бездна ночь. Четыре луны сошлись в идеальную линию, будто нанизанные на нить разноцветные жемчужины. Равнолуние. Суеверные идиоты считают, что равнолуние будит в людях самые затаенные страсти и потакает порокам. Абрус, Тена, Сирил и Слеза пегаса. Последняя — самая маленькая, синяя, как вода. И самая коварная.

Я уткнулся лбом в стекло:

— Она все время пыталась бежать. С первой нашей встречи. Да у нее страсть к побегам! Что я должен был делать? Отправлять парламентеров? Высылать надушенные приглашения? Ходить за ней и умолять? Я имперский полковник. Высокородный. Я не могу умолять женщину!

В отражении я увидел, как Ларисс окинул меня тяжелым взглядом:

— Но уже почти готов… — прозвучало тоскливо и обреченно.

Самое страшное, что он прав — почти готов. Это последний жест бессилия, за которым только пропасть. Для нас обоих.

Ларисс шумно выдохнул, будто пасовал перед моим упрямством:

— Так что мне с ней делать?

— Ничего.

Вошел раб и доложил, что подан корвет. Вовремя. Я не хотел продолжать этот разговор — он стал невыносимым.

Я направился к двери, но брат окликнул меня:

— Могу я задать еще один вопрос, который меня очень интересует?

Я, молча, остановился, ожидая. Вопросы, заданные напоследок, редко бывают приятными.

— Где ты взял деньги? Двести тысяч — огромная сумма.

Я стиснул зубы — знал, что рано или поздно спросит, но совершенно не хотел отвечать:

— Это мое дело.

— Было бы лучше, если бы я знал.

— Оставь, это мое дело. Это не затронет текущие расходы.

Я развернулся и поспешил выйти, пока он не задал очередной неудобный вопрос. Если он узнает, что я заложил дом в обход Императорского банка… Об этом лучше не думать. Я спустился на парковку, сел в экипаж. Пилот тронул, и корвет понесся в черноту ночи.

Глава 10

Господин управляющий заползал, как змея. Шорох отъезжающей двери вполне походил на ядовитое шипение. Я поспешила встать — не хотела беспомощно лежать перед ним, хоть все внутри переворачивалось от панического, вышибающего из реальности страха.

Знакомая комната со ступеньками в санузел и цепями на стене. Да, ничего не изменилось — я просто проснулась. Все по кругу.

Полы неизменной желтой мантии полукровки шелестели по камню, как пересыпаемый ветром песок, заставляя покрываться мурашками. Я неестественно выпрямилась и задрала голову. Хотя, кого я хочу обмануть? Я боялась так, что готова была упасть на месте. Боялась каждого стука, каждого шороха, каждого звука. Я не могла спать, ежечасно вскакивала, будто в горячке. Ждала, ждала.

Я уже знала, что сейчас будет. Такое предчувствие не обманешь. Они оба столько раз твердили об этом, что страшные слова прочно врезались в память. Я могла повторить их про себя от лица каждого из них, с той же интонацией и тем же посылом. Сорок пять ударов. Двадцать пять, потом еще двадцать…

Двадцать пять. Потом еще двадцать.

Двадцать пять. Потом еще двадцать.

— Двадцать пять. Потом еще двадцать, — повторил Ларисс вслед за моими мыслями. — Ты шепчешь эти слова?

Я была почти благодарна за то, что он не добавил отвратительное: «Прелесть моя». Этого я сейчас уже не вынесу. Я не ответила, лишь опустила голову, но полукровка подсунул под нос привычную аптечную вонь, которая пробрала до самого мозга. Я ненавидела его уже за одно только это. Кажется, его это просто забавляло.

Я резко вскинула голову, отстраняясь от мерзкого запаха:

— Вы хотите навсегда ассоциироваться у меня с этой дрянью, господин управляющий?

Он довольно улыбнулся:

— Так лучше. У тебя был уж больно убитый вид, а эта мелочь придала немного бодрости. Не так ли? — он замахал на себя рукой и повел носом, будто хотел уловить отголоски запаха.

Ларисс с притворной заботой поправил мои волосы, и меня передернуло.

— Ну, ты готова?

Я молчала. Какой ему нужен ответ? Что я готова к тому, что меня изувечат? Счастлива быть куском мяса?

— Ну, ну… — он дотронулся до моего плеча. — Так надо, ничего не поделаешь.

Я хмыкнула, старалась казаться безразличной, хоть и понимала, что полукровка видит меня насквозь:

— Так уж и ничего? Не верю, господин управляющий. Здесь вы устанавливаете правила. И только вы.

— Мне приятно, но ты несколько переоцениваешь мое влияние…

— Вы и он.

Это уточнение не понравилось. Ларисс опустил голову, поправляя тонкими темными пальцами желтый рукав мантии:

— А вот это верно: я. И он. И я не смог его переубедить, как ни пытался. Вчера мы разговаривали весь вечер, но он не намерен смягчаться. Твой побег привел его в бешенство.

Я стиснула зубы. Нет, надежды и не было, хотя… была. И сейчас есть, не смотря ни на что. Полукровка уловил это:

— Я не всемогущ, как ты уже заметила, но кое-что, все же, в моих силах. Я могу даже пойти против решения брата, если очень захочу. Вопрос в другом: захочу ли я?

— Так захотите ли вы?