Невольница князя (СИ)

Забавушка глянула на него и тут же стыдливо отвела глаза, а бархатные щечки налились румянцем.

Ягиня вновь засмеялась.

— Чую правду в твоих словах, князь. Да, так и есть — ежели любишь по-настоящему, никто другой не нужен — сколь бы много красоты перед носом не мелькало.

— Мяу! — согласно донеслось из-за дерева.

И на ветвь дуба выскочил огромный меховой комок. Властимир аж прицокнул от восхищения.

— Это тебя растащило, морда сытая!

И было чему удивляться.

Вместо тощей котячей шкуры перед ними выхаживал огромный красавец-зверь. Усы торчком, глаза — что зелёный огонь, так и жгут, хвост богаче лисьего, а вокруг шеи густой меховой воротник.

— Ну, покрасуйся уже, покрасуйся, — усмехнулась Ягиня. — Теперь то силы в тебе поболей будет…

Баюн вновь мявкнул и, ловко спрыгнув с ветви, пошел к ним.

Властимир присел, чтобы поздороваться с лесным духом, как с равным.

— Рад тебя видеть, Баюн. Прими в дар то, что однажды было утеряно, — и поставил перед котом вырезанный из кости ларчик, обитый серебром и украшенный драгоценными камнями. В нем находилась цепь из злата. Толщиной аж в два пальца и при этом длинная — в семь полных локтей. Не пожалел Властимир злата.

— А это тебе, Ягиня-матушка, — поддержала его Забава.

И протянула другой ларец женщине, там пряталось женское очелье из драгоценных изумрудов. Таких же ярких, как глаза веды.

Достав его, женщина раскраснелась от удовольствия.

— Ай милые мои! Порадовали старушку!

Властимир едва не фыркнул. Старушка, как же. Рядом с такой любой мужик ума лишиться может. Кроме него. Ведь Забавушка прекраснее самой Лады.

А жена его поторопилась достать мешочек с бусами.

— Это русалкам. О них мой муж тоже не забыл.

Ведьма расцвела пуще прежнего.

— Ох, князь. Думала, больше удивить меня невозможно, но ошиблась. Знай же, Сады всегда тебе рады будут.

Словно подтверждая ее слова, деревья зашумели и бросили к их ногам лепестки цветов.

Властимир с довольно огладил бороду.

— Ну, раз угодить получилось, то не откажешь ли в беседе? Мы к тебе по делу.

Веда понимающе улыбнулась.

— Знаю-знаю, затем и ждала. Пойдемте же, стол уже сготовлен. Да и гости заждались…

* * *

Про каких гостей Ягиня толковала, Забава не поняла. Но лишь до того мгновения, пока не ступила за порог по-прежнему ветхой избушки.

Сначала от неожиданности моргнула, думала, мерещится ей. Жестокие грезы вернулись и вновь терзают сердце, но когда мавки протянули к ней навстречу тонкие, будто из света сотканные руки, и улыбнулись дружненько…

— Сестренки мои! — ахнула, хватаясь за сердце. — Любимые!

Пол под ногами вдруг затанцевал, а стены избушки задвигались. Только объятия любимого не дали ей упасть.

— Забавушка! — тревожно закричали мавки. — Сестрица!

И оказались рядом. По щекам скользнули прохладные пальцы, рядом заблестели родные глаза или это слезы слепят? Но нет же, вот она обнимает смеющихся сестер. Гладит по распущенным волосам, мнет сотканные из белесой паутины и листьев сорочки. Да, их кожа стала холодна, а тела напоминали упругий туман. И все равно это — ее сестры!

У Ясеньки все то же родимое пятнышко на шее, курносые носики Вареньки и Василисы усыпаны чуть заметными веснушками. И запах… Родной такой! Аж сердце заходится!

— Это подарок Лады, Забавушка, — прозвучал в отдалении голос Ягини. — Когда она вернулась, то мигом Сады оживила, а твоим сестер даровала надежду. Боги не умеют возвращать умерших. Однако способны наделить душу зерном жизни. И если появится добрый молодец, который от всего сердца захочет взять в жены кого-то из них, то превратится мавка в девицу… Пока же девочки будут служить богине. Вечно молодые и прекрасные.

Забава расплакалась пуще прежнего. Но то были слезы радости.

— Спасибо, матушка… Я…

— Ты за стол сядешь и выпьешь хоть глоток отвара! — ворчливо заметил князь.

И подтолкнул вперед. Сестренки дружно захихикали.

— Я ведь говорила, только на тебя он сморит, — с улыбкой заметила Ясенька. И вдруг стала серьезной. — А вы одни приехали? Больше никого нет?

Вот тут Забава и поняла — ничего ей не мерещится, ведь сестра ее о Святе вспомнила. Видать, приглянулся ей молодой воин.

— Стража осталась у бывшего поселения волхвов, — снова ответил Властимир. — Теперь там безопасно, все они расползлись по ближайшим селениям.

Сестры переглянулись:

— Мы знаем, — ответили хором. — Знахарка говорила.

Добралась все ж таки! Забава оглянулась, будто бы травница могла быть тут. Но Ягиня только головой покачала:

— Можешь не искать. Они и другие веды сейчас глубоко Садах, молитвами помогают скреплять то, что однажды разрушено. Однако времени у нее немного. Единственная и всех, она отказалась снова вернуть себе молодость.

— Но почему?!

— Это ей одной знать. Может, не считает себя достойной…

Сестренки грустно вздохнули. Кажется, они совсем не винили старуху в своей смерти. А Ягиня хлопнула в ладоши, отгоняя печаль.

— Ну, хватит уже! Изведайте лучше угощенье. Мы с твоими сестрами ночь не спали, готовились встретить богаче.

Юные мавки разулыбались. Однако вместо того, чтобы сесть за стол, дружно отступили на шаг.

— Еды нам теперь не надобно!

— А вот на подарки глянуть охота.