Невозможная девушка

– Видишь ли, – сказал доктор Дрейпер Теодору, – мы сейчас находимся на пороге принятия нового закона, который во многом упростит процесс изучения анатомии. Только представь себе: в нашем распоряжении могут оказаться все трупы из Дома призрения! Но история этой девушки может существенно осложнить ситуацию и привлечь внимание журналистов. Поэтому я убедительно прошу тебя не предавать ее огласке и постараюсь убедить в этом полицию. Мы не должны допустить, чтобы все это попало на страницы «Геральда». Так будет лучше для всех.

Тео не стал возражать – у него не было для этого сил. Его перебинтованная голова и заплывший глаз представляли довольно-таки жалкое зрелище. Окружающий мир из трехмерной картинки превратился для него в плоский дагеротип. К тому же он чуть было не поранил себе второй глаз, наткнувшись на полуоткрытую дверь во время выздоровления.

Но он выздоровел. Коре тоже стало лучше.

Как только она достаточно окрепла, Сюзетт и доктор Блэквелл пришли ее навестить. Дэниела Шермерхорна с ними не было – несмотря на то что газеты о случившемся с Корой молчали, новость тем не менее широко обсуждалась в светских кругах.

– Я не буду настаивать на приглашении на свадьбу, – сказала Кора, когда Сюзетт присела на стул у ее постели. Ей отвели одну из комнат в пансионе, где жил Тео, – самую дальнюю. Поначалу хозяйка наотрез отказывалась пускать в пансион женщину, но наконец смягчилась, узнав, что за больной будет ухаживать сиделка. Конечно, не последнюю роль сыграла и двойная оплата, о которой позаботилась Сюзетт. Доктор Блэквелл обеспечивала врачебные осмотры в период восстановления.

– Свадьбы не будет, – невозмутимо ответила Сюзетт. – Дэниел не смог смириться с уменьшением моего наследства. А моя радость по поводу того, что ты осталась жива, все только усугубила.

– Твоя мать меня по-прежнему ненавидит, я в этом уверена.

– Это верно. Но жизнь длинная, когда-нибудь вы обязательно помиритесь.

– Да, наверное… Мне очень жаль, что так все получилось с Дэниелом. Ты сильно огорчена?

– Вовсе нет. Я еще молода, и он не единственный мужчина на этом острове. Конечно, не все такие состоятельные, как Шермерхорны и Каттеры. – Она нахмурилась. – И мама со мной почти не разговаривает. Но ничего, подуется несколько месяцев и простит – я ее единственная дочь. И тебя простит, вот увидишь, – добавила Сюзетт с улыбкой. – Мне хотелось бы помогать диспансеру, когда доктор Блэквелл туда устроится. Я могу делать что-то полезное. И потом, у меня есть мои книги. И ты.

– Я скоро уеду. Сразу же, как только поправлюсь.

Сюзетт расстроилась.

– Зачем тебе уезжать? Тебе больше некого бояться. Кроме моей мамы, – улыбнулась она. – Если ты уедешь, как же я буду держать тебя в курсе новых слухов вокруг доктора Блэквелл и ее миссии в Нью-Йорке?

– Нет у меня никакой миссии! – раздраженно отозвалась доктор Блэквелл. Все это время она была в комнате и занималась принесенными из аптеки лекарствами. – Скажите лучше, чем вы планируете заниматься? Я очень рада, что с расхищением могил наконец покончено.

– Даже не знаю, – ответила Кора, морщась от неловкого движения. – Я голодна как волк! Сюзетт, передай мне, пожалуйста, тарелку с сыром и яблоками. Никак не могу наесться. Не думаю, что здесь, в Нью-Йорке, готовы к появлению еще одной женщины-медика, – чавкая, добавила она. – Они и к вам-то еще не привыкли.

– Перестань разговаривать с набитым ртом! – воскликнула Сюзетт. – С тех пор как я пришла, ты только и делаешь, что ешь. Я закажу еще продукты.

Доктор Блэквелл бросила на них быстрый взгляд и снова вернулась к своему занятию.

– Мама сказала, что мы сможем снабжать тебя средствами при условии, что ты будешь вести себя как леди из рода Каттеров. Это ее выражение – слово в слово. Понятия не имею, что это значит: женщины нашего рода всегда вели себя отвратительно!

– Благодарю ее за предложение, но я не привыкла сидеть без дела, – заявила Кора. Ей хотелось найти практическое применение своим познаниям в анатомии, но ни к преподаванию, ни к рисованию фигур у нее душа не лежала. – Я думала стать акушеркой. – Помогать малышам появляться на свет должно быть приятнее, чем проводить время с умершими.

– Врачи вытесняют акушерок в этом городе, – предупредила доктор Блэквелл. – Идет настоящая война: мужчины против женщин, жажда власти против детей.

– Я не боюсь трудностей, – сказала Кора. – И у меня пока достаточно времени, чтобы все обдумать. Есть еще одна идея.

– Какая? – поинтересовалась доктор Блэквелл.

– Стать фармацевтом или провизором. Женщин в этой сфере не так много, но они есть. Мне интересно действие лекарств, после того как они чуть было не отправили меня на тот свет.

– У тебя такие необычные интересы! – проговорила Сюзетт.

– Кроме того, что это интересно, здесь еще и огромный потенциал! С каждым годом совершаются новые открытия. Хотя теперь все в прошлом, – Кора дотронулась до своего перебинтованного живота, – но я отлично помню, каково это – жить с неизлечимой болезнью. Возможно, я смогу помочь тем, кто уже потерял надежду на выздоровление.