Невозможная загадка

Они появились в одном из отсеков магазина, специально выделенных для путешествий с помощью шлепковой пыли, и снова сверились со списком, положив его на небольшой стол. Матовая стеклянная дверь с красивым узором из крошечных пятиконечных звёзд отделяла их от торгового зала. Небольшой звонок оповещал о том, что следующее прибытие в этот отсек намечено через пять минут.

– Сколько денег Мэйтланда у тебя осталось? – спросил Джонс, и Руби заметила, как он бросает тревожные взгляды в угол, и догадалась, что Мэйтланд всё ещё с ними, хотя она его не видела.

– На всё не хватит.

– Но там ещё много оставалось.

– Придётся выбирать. – Руби достала карандаш из подставки на столе и протянула его Джонсу. Он почесал подбородок, взглянул на список и стал вычёркивать вещи, которые вряд ли пригодятся.

– Куда же подевались деньги? – спросил он, барабаня карандашом по листку.

– На еду, для начала. Я использую тех же поставщиков, что ты и Мэйтланд, но это дорого. Цены выросли. А огородник из меня никакой, как тебе известно; я не выращиваю столько овощей, сколько было у вас, вот тебе ещё одна статья расходов. А теперь у меня появился скакка, и его надо тоже кормить. Не могу же я наколдовать еду из воздуха. Хотя больше всего ушло на налог Опустошителей.

– Это ещё что?

В дверь резко постучали, и за стеклом показался силуэт.

– Проблемы? – раздался приглушённый голос. – Этот отсек придётся освободить через несколько минут.

– Мы уже идём, – крикнул Джонс, вычёркивая из списка серебряный кастет (две штуки). – Так что это за налог?

– Каждый раз, когда Опустошитель наследует дом, например, когда к ученику переходит дом его мастера, нужно уплатить налог Ордену. Вот почему они так пекутся о том, чтобы сообщали о смерти каждого Опустошителя. Мне пришлось уплатить налог за Мэйтланда, а потом ещё и за тебя. Мне сказали, что ты особый случай, потому что, хотя ты больше не живёшь в доме, технически именно ты наследовал его после смерти Мэйтланда, прежде чем передать его мне.

Джонс снова поглядел в угол, будто услышал что-то.

– Неужели до него ещё не дошло? – спросила Руби, кивнув головой туда, куда смотрел Джонс. – Он не понимает, что жизнь продолжается и ему тоже не стоит тут задерживаться?

Джонс покачал головой.

– Я не знаю, как ему это удаётся, – сказал он тихо, почти шёпотом. – Ни в одной книге, что я читал, не сказано об этом ни слова. Но он никуда не собирается уходить. Мэйтланд злится. И он упрямый. Плохое сочетание…

Джонс резко откинулся на спинку стула, и Руби решила, что мастер накричал на него, чтоб он замолчал. Глядя на его ошарашенное, бледное лицо, Руби поняла, что Джонс всё ещё боится своего мастера, ведь почти всю жизнь он беспрекословно слушался его.

Руби взяла список.

– Постарайся не обращать на него внимания, – сказала она. – Займёмся списком. Я потеряла много денег из-за налога на дом, так что теперь каждый пенни на счету. А ты знал, что на мирканга тоже есть налог?

– Шутишь? – сказал Джонс, вычёркивая хлюпающую слизь. – Опустошитель должен платить за каждого убитого монстра?

– Быстрее, пожалуйста, – снова раздался голос за стеклом, уже более взволнованный, чем в прошлый раз.

– Мы уже идём, – крикнула Руби, а затем обернулась к Джонсу. – Налог на мирканга – это мелочь, – сказала Руби, – но, если считать всё вместе, получается кругленькая сумма. Орден посылает отряды, чтобы проверять метки Опустошителей. И если ты не платишь налог, у тебя нет права оставить метку.

– Но тогда ты не сможешь записать эту победу на свой счёт.

– Вот именно. Либо ты платишь, либо никто не узнает о твоих заслугах, и твоё наследие пострадает. Кстати, я оплатила все наши с тобой победы.

– Ясно. – Джонсу стало не по себе.

– Джонс, я тебе стольким обязана. Я вовсе не хотела…

Снова раздался резкий стук, и на этот раз дверь открылась. Мужчина в элегантном костюме с красной бабочкой, в белой рубашке с воротником-стойкой со скошенными углами и ярко-розовом жилете откашлялся.

– Прошу немедленно освободить комнату прибытия. – Он жестом показал, чтобы они вышли, и в ту же секунду зазвенел звоночек, и он шлёпнул по нему, чтобы выключить, затем указал им на открытую дверь. – Моё имя Минкс. Чем могу быть полезен?

Руби никогда не видела ничего подобного. Бесконечные залы товаров. Во многих висела одежда – джемперы и штаны, пальто и плащи, шляпы и шарфы и перчатки. Для девочек, конечно, ничего не было, и Руби представила, как однажды здесь будет несколько залов одежды только для женщин-Опустошителей, и всё благодаря ей и голосованию.

Когда Руби опустила руки в карманы чёрных кожаных курток, она почувствовала бездонное зачарованное пространство. Соседний ряд курток предлагал уже полные карманы, возле них висел длинный список всего, что можно там найти. В воздухе парил большой знак, на котором было написано:

Для искушённого Опустошителя, который хочет быть готовым ко всему!