Невозможно в это поверить, но…

— Ты, Саша, сейчас сказал глупость. Губернатор Сумароков — мужчина в почтенном возрасте, как-никак шестьдесят пять лет исполнилось. У него уже было три жены, и ни одна не подарила ему детей. Характер у него далеко не сахар, он склонен к деспотизму, необоснованной ревности и жестокости. Такой себе домашний тиран и сатрап. Свою первую жену на почве ревности он часто избивал, и она, не выдержав издевательств, наложила на себя руки. Если молодая и симпатичная Анастасия выйдет замуж за Сумарокова, то однозначно погибнет.

— Мама, к чему ты клонишь?

— Я хочу спасти девочку.

— Ты еще скажи, что не прочь породниться с императрицей. Подумай о возможных последствиях! Отцу твоя затея может не понравиться.

— Он со мной согласен, потому-то Анастасия и гостит у нас.

— А я у отца спрашивал. Не подбираете ли вы мне невесту? И он ответил уклончиво.

— Как он мог тебе ответить, с оглядкой на твои прошлые прегрешения?

— То есть вы сознательно пытаетесь толкнуть Анастасию Станиславовну в мои объятия?

— К этому мы не стремились и не стремимся. Жалко девушку, пропадет ведь, а так есть вариант, что мы сохраним ей жизнь.

— И как далеко вы зашли в своих интригах?

— Поскольку вся полнота власти в России принадлежит Маргарите ІІ, то и окончательное решение о судьбе дочери будет принимать она, а не Станислав Леонидович. Одна из фрейлин императрицы мне сказала, что Маргарита ІІ не намерена уступать требованиям мужа и приложит все усилия, чтобы дочь самостоятельно сделала выбор.

— Ты полагаешь, что выбор Анастасии Станиславовны пал на меня?

— Не притворяйся глупцом, Саша, это тебе совершенно не удается. Ты все прекрасно понял.

— Понять, то понял, но обманывать девушку в ее ожиданиях не хочется. Давай не будем торопиться, надо мне девушку узнать получше. Правда, не нравится мне все это, если говорить откровенно. Получается, я должен влюбить в себя Анастасию Станиславовну, к которой ничего, кроме симпатии пока не испытываю.

— От симпатии до влюбленности всего один шаг, поверь, я знаю. Ладно, давай закончим этот разговор, пора спать.

Лежа в постели, прокручивал в памяти беседу с мамой, искал зацепку, которая могла бы мне помочь разобраться во всем. Желание мамы помочь Анастасии Станиславовне понять могу, но, что ее подвигло на это, пока ускользает от моего внимания. Девушка хороша во всех отношениях, должна прожить долгую и счастливую жизнь, в любви и согласии, даже не смотря на препятствия со стороны родного отца. Как по мне, так поступок мужа императрицы не вписывается ни в какие рамки. Отринуть своего кровного ребенка — это чудовищная ошибка. Что-то здесь не так, есть какие-то подводные камни и подковерные игры. Моя интуиция нащупала какие-то тревожные колебания в окружающем нас информационном поле. Вот, к примеру, я, сколько лет отравлял родителям жизнь, но они продолжают меня любить и заботиться. Уверен, в тяжелую минуту они меня не оставят. Когда я находился в госпитале, профессор Санаев делал отцу ежедневный доклад о ходе лечения. Если бы отец махнул на меня рукой, то моя смерть для семьи стала благом. Сгинул семейный урод, кончились проблемы. Но род Вороновых никогда не оставлял в беде своих родственников. Стоп-стоп, а я, кажется, догадался, почему мама озаботилась судьбой Её Высочества. Мой дед — граф Яковлев Анатолий Трофимович состоял в далеком родстве с почившей императрицей Екатерины V. Ну, Ирина Анатольевна, ну, конспиратор доморощенный, не могла прямо мне сказать, что Анастасия доводится ей племянницей в каком-то колене. С этой мыслью я спокойно уснул.

Глава 7

Весна-лето, 1928 год. Дача в Алуште, параллельная реальность

Наша двухмачтовая красавица — яхта — не очень большая, точное водоизмещение я не помню. Ее парусное оснащение очень интересно и разнообразно по внешней форме: от прямых прямоугольных на грот-мачте — передней и самой высокой на яхте, до косых — на маленькой, задней, бизань-мачте и бушприте — этом, похожем на острый нос рыбы-парусника, носовом оснащении парусника. Последние называются стакселями и кливерами, и звучание их названия очень мне нравятся. Мне вообще нравятся не только сами паруса, но и все необычные названия многообразного и сложного парусного оснащения. Яхта, словно экзотическая бабочка или дивная маленькая и шустрая птичка, кстати, именем которой и названа наша яхта — «Колибри», с белоснежными парусами — крылышками, подобная прекрасной орхидее с лепестками необычной формы, легко скользила по водной глади под управлением опытной команды профессиональных моряков.

Отец приобрел парусник, когда мне было всего десять лет. Нанял экипаж из бывших матросов Черноморского флота, поселив их с семьями на нашей даче. Моряки занимались в основном рыбным промыслом. Постоянно к графскому столу подавалась свежая рыба. Излишки улова обрабатывались и продавались на рынке Симферополя в соленом и копченом виде. Некоторое количество копченых рыбьих балыков хранилось в подвалах особняка.