Невозможно в это поверить, но…

Удар, еще удар, еще один, еще крепче! Аннет, каждый удар очередной водяной стены о борт «Колибри» все не достигал и не достигал своей разрушительной цели, не разбивал в щепки угрожающе, с натугой скрипящий корпус смелой яхты. Не смывал за борт ведущий борьбу за жизнь экипаж, каждый член которого мужественно подставлял волнам свою грудь, облипшую промокшей насквозь тельняшкой, занимаясь привычным трудом по управлению судном в критических условиях. Люди бросили перчатку Нептуну и вызвали его на дуэль.

Теперь все мы ожесточенно дрались с повелителем моря никогда не имевшимся у него оружием, имя которому: смелость, отвага и профессионализм. Страх был побежден товарищеской взаимопомощью и решительными, умелыми действиями сплоченного единой целью коллектива.

В который раз наклонившись, я заметил приближающуюся раззявленную пасть очередной волны и решил — больше не буду нагибаться — прогибаться и уклоняться от ударов, иначе не успею вовремя выполнить новую для меня работу: рубку канатов. Вот, не думал, что за несколько секунд освою такую редкую профессию. Но юморить некогда, не ко времени: руби, руби, руби, сжав челюсти, хватая воздух вперемешку с водяными брызгами судорожно открывающимся ртом, отплевываясь и захлебываясь водой, в которую я так в ясную тихую погоду любил всегда с плеском нырять, шумно и шутливо отфыркиваясь, выныривая, отдавая при этом ласковой воде жар, которым меня пропитало слепящее солнце. Да и когда это было, если вообще было — иная жизнь казалась нереальной.

Руби, руби, руби, Саня, руби, мать его, некогда заниматься воспоминаниями! Да я и не вспоминаю вовсе — это так, в секунду пролетает видение прошлого в сознании, контрастируя с окружающей сейчас меня пляской смерти ветра, кружащегося вокруг нас под ручку со вздымаемыми его движениями когда-то, совсем недавно, сонными и ленивыми водами приятно зеленоватого цвета.

Я, громко матерясь и ритмично вскрикивая от боли и предельного напряжения мышц, методично рубил и рубил.

Ну, вот, вроде бы все, что было надо — перерубил, совсем выбившись из сил, не чуя замлевшую от боли раненую руку и плечо. Рука нестерпимо болела какими-то ритмичными схватками, в такт набегающим все новым и новым шеренгам морских чудищ, норовящих проглотить меня со всеми потрохами.

Огромная масса воды, колышется в такт музыке пронзительно завывающих воздушных вихрей, лихо закручивающих мелкую морось в огромные комки, мелкие такие тучки, невидимой рукой Нептуна швыряемые нам в лица.

Вода была всюду — сверху вниз хлестал подоспевший проливной дождь, а снизу вверх тоже с силой хлестала морская вода, проникающая во все щели. Вода была на палубе, в небе, смешавшемся с морем, внизу — в самом море, состоявшем из одних волн, соединившихся с низколетящими и клубящимися облаками, которые, казалось, зачерпывали своими ладонями воду с пенящихся верхушек волн, отрывающихся порой от общей водяной массы.

Яхта удачно, назло Нептуну, перескакивала, перелетала с волны на волну, с гребня на гребень и никак не давалась в руки злым силам.

Правда, до спасения было еще далеко, но, по крайней мере, человек уже не изредка с неимоверным усилием выныривал за живительной порцией воздуха, а все время находился над поверхностью бушующего моря. Он держался за мачту и, понемногу перебирая руками, ни на секунду не выпуская спасательный круг, приближался к скрипящему под натиском стихии корпусу яхты. Другие члены команды подобрались поближе к тому месту, с которого удобнее всего было выловить из воды товарища и вытащить на борт. Один из матросов, обвязавшись канатом, и закрепив его конец каким-то быстрым морским узлом на вертикальном обломке мачты, готовился при необходимости прыгнуть в море, так как по всей видимости у смытого за борт силы явно кончались и он двигался с трудом, приближаясь все медленнее и медленнее. Только не понятно к чему: к спасению или к гибели? Было видно, что ко всем его бедам у него еще и разбита голова, очевидно, зацепило падающей мачтой, в рассеченной ране кровь, как и мои слезы, не успевала накопиться и смывалась бурной соленой водой.

Оказалось, что ко всем нашим неприятностям добавилась еще одна. Подобравшись к сломанной мачте для спасения утопающего, матросы обнаружили еще одного члена экипажа, которому падающей мачтой перебило ногу и он в бессознательном состоянии из-за болевого шока неподвижно лежал у самого края палубы и чудом не был смыт за борт одной из мощных волн. К счастью, его быстро удалось привести в сознание и канатами надежно зафиксировать, дабы не подвергать дополнительной опасности до прихода в Алушту.