Невозможное возможно! Как растения помогли учителю из Бронкса сотворить чудо из своих учеников

У детей из резервации было еще меньше причин доверять белому парню, чем у моих латино– или афроамериканцев из Бронкса. Мы нашли общий язык на баскетбольной площадке. Когда моя команда коренных американцев побила лучшую команду школы, на меня стала весьма косо смотреть администрация школы. Лучшая команда, состоявшая почти целиком из белых, хотела выиграть чемпионат, чтобы заработать себе статус. Еще лучше для них было бы получить стипендии от колледжа.

Для коренных американцев такая стипендия могла бы изменить всю жизнь. Получи кто-то из моих ребят вожделенное место в университетской команде, мы бы перевернули привычный порядок вещей. Мои ученики выиграли. Но, к сожалению, никто из них не получил то, что заслуживал.

То же самое касалось учебы. В тот год тринадцать моих учеников были готовы к письменному государственному экзамену. Их успех принес мне титул «Лучший учитель Аризоны» уже в мой первый год. Какое недовольство это вызвало со стороны моих коллег! В конце последней четверти директор вызвал меня и попросил не возвращаться в школу на следующий год.

«Почему бы вам не попробовать себя в городской школе?» – спросил директор. Он дал мне великолепные рекомендации, но ясно показал, что я не вписываюсь в его коллектив.

Однажды в моем почтовом ящике оказался конверт, такой мятый, словно он проделал тысячемильное путешествие «на своих двоих». Письмо разыскивало меня по многим адресам, начиная с дома моих родителей в Рокланде. Я торопливо вскрыл конверт и расплылся в улыбке, увидев подпись: «Ванесса». Мне на колени посыпались фотографии, где она была запечатлена в мантии и шапочке выпускницы.

Через два года после того, как я покинул Бронкс, она сделала это – взяла себя в руки, вылечилась и с отличием закончила школу. Теперь она нацелилась в колледж и размышляла о профессии психолога. Вкладывай в будущее. Я ухмылялся, вспоминая эту маленькую пороховую бочку, которая дразнила меня на моей первой работе. Если так себя чувствовал человек, оказавший на кого-то благотворное влияние, то это был я.

Но письмо Ванессы тоже оказало на меня влияние. Она не могла выбрать лучшего времени. Благодаря меня за то, что я вдохновил ее, Ванесса тем самым подарила мне то, что я дал ей. Пусть я не был превосходным учителем, но я был достаточно хорошим. Если я мог изменить жизнь молодой девушки, когда сам чуть не сорвался, то представьте, сколько пользы я мог бы принести, вернувшись к работе более грамотным и умелым. Покажи, что ты повзрослел. Собери свое тело, и разум последует.

Каждому нужен второй шанс, думал я. Даже мне.

Глава 4 Я пускаю новые корни

Осень 1994 года. После нескольких лет в Аризоне мне до зуда в ногах хотелось вернуться домой и попробовать снова. Болезнь, которую ранее ошибочно диагностировали как ВИЧ, на самом деле была аллергией на пыль, называемой «Лихорадкой долин». Характерная для той местности, она нападала на меня снова и снова. В Аризоне я безуспешно пытался найти подходящую работу. Я очень многое сделал, чтобы повзрослеть. К тому времени я уже сам стал отцом и растил дочь Микаэлу вместе с моей подругой из колледжа, а теперь женой, Лизеттой. Пока я был в Аризоне, мы создали семью. Теперь мы хотели начать совместную жизнь в Бронксе.

Лизетта родилась в семье выходцев из Доминиканы и принадлежала к амбициозному первому поколению американцев. Она выросла в доме, где никто не говорил по-английски, и была старшей из троих детей. Лизетта сама выучила язык, чтобы поступить в начальную школу, и стала переводчиком для всей семьи. Как и другим детям из ее среды – и многим моим ученикам, – ей пришлось повзрослеть очень быстро.

Когда мы познакомились, я уже был на последнем курсе колледжа, но взрослеть не собирался. Она была 17-летней первогодкой, по меньшей мере на год младше своих однокурсников. Наше первое свидание выпало на 1 апреля, День дурака. Но в этот день 1984 года был убит Марвин Гайе[9]. После того как мы весь вечер танцевали медленный танец под композицию «Что происходит?», Лизетта вернулась домой и сказала матери, что встретила парня, за которого собирается замуж. Она оказалась права, хотя мы начали встречаться всерьез лишь через много лет. На нашей свадьбе мы танцевали под музыку Марвина Гайе.

Когда я вернулся из Аризоны в Бронкс, то не сразу начал работать учителем, по крайней мере, не в обычном смысле. Сначала у нас с Лизеттой появилась возможность открыть маленький ресторан в здании, где раньше располагался притон для любителей крэка. Мы купили его за 600 долларов. Внутри все было разнесено в мелкие дребезги из-за слухов о том, что бывшие владельцы спрятали крэк где-то в стенах. Этот район в двух остановках метро от Старшей школы Южного Бронкса стал еще более неблагополучным, чем раньше. Но наш ресторан располагался недалеко от школ и местных деловых центров. Это означало, что мимо будет ходить много людей. Кроме того, у нас работала доставка.