Невозможное возможно! Как растения помогли учителю из Бронкса сотворить чудо из своих учеников

Я зарегистрировался, и охранник указал мне на большую открытую комнату, где взрослые толпились вокруг столов и парт, расположенных без видимого порядка. Некоторые сидели прямо на полу, пили кофе и перекусывали; пустые стаканчики валялись повсюду. Я только уселся на пустой стул, как ко мне подбежала женщина со словами: «Эй, это мой стул! Я тут уже три года, я старожил!» В тот же день я выиграл ежедневный чемпионат по игре в слова, который тянулся многие годы.

В этом зале ожидания, где едва хватало места для передвижения, я повстречал все взлеты и падения педагогики. Там были блестящие учителя, каких я хотел бы видеть в классе своей дочери. Некоторые давали друг другу уроки, просто чтобы не потерять навык в ожидании решения по дисциплинарному делу.

Другие, окруженные алкогольными парами уже в 10 утра, вообще не имели права находиться рядом с детьми. Один парень попал сюда за то, что бросил булочкой в своего директора. Другой рассказал мне, что ударил ученика, «но только один раз и за дело».

Были люди, которые мечтали оставаться здесь как можно дольше, получать обычную зарплату и зарабатывать вторую, используя ноутбук для биржевых операций. Я же хотел как можно скорее вернуться к своей профессии.

Директор, которая отправила меня сюда, не понимала, очевидно, что ей придется кем-то заменить меня в классе, а я буду искать новую работу. Честно говоря, ничего глупее она не могла придумать.

В «Смирительной рубашке» можно было пользоваться мобильным телефоном. Я позвонил старой знакомой – Мейджоре Картер – и рассказал о своей проблеме.

«Мейджора, ты никогда не догадаешься, откуда я звоню».

«Откуда, Стив?»

«Из «Смирительной рубашки»!»

Сперва она потеряла дар речи – так оптимистично я это сказал.

«Я уже ищу новую работу», – объяснил я.

Комплекс зданий школы Уолтон приютил несколько новых школ со старшими классами. Сделав несколько звонков, я нашел место в учебном заведении под названием школа «Открытие». Я не мог дождаться начала работы. Я считал, что возвращаюсь домой.

Через три дня ожидания сфабрикованные против меня обвинения рассыпались. Директор, которая так хотела перехитрить меня, даже не заполнила должным образом направление на дисциплинарное слушание. А теперь у меня была новая работа, и она ничего не могла сделать. Более того, у меня было ее письмо, в котором она предлагает дать мне хорошую характеристику, если я никогда не буду рассказывать о том, что происходит в школе. С подписанным договором я сломя голову бросился навстречу новым педагогическим приключениям.

Пока я осваивался на новом месте, мы с Мейджорой продолжали сожалеть о том, что уже стало доброй привычкой: «спасатели» образования снова закидали Бронкс своими гениальными идеями. Но они не знали ни людей, ни ситуации. И когда их намерения пошли прахом, они в спешке покинули Бронкс.

«Я хочу предложить новую школу», – сказала мне однажды Мейджора. Комитет по образованию продолжал вынашивать мысли о новых и новаторских школах, особенно для Бронкса. Мейджора получила общенациональное признание за свою деятельность в области экологии в Южном Бронксе. Ежедневно она наблюдала, как школы не справлялись с обучением детей. Выпускники приходили на работу неподготовленными. «Мы получаем людей, которые уже потерпели неудачу в системе, – говорила мне Мейджора. – Я смотрю, как у тебя здорово получается с учениками, и думаю – ничего себе!»

Что, если программа подготовки рабочих не будет начинаться с исправления ошибок, сделанных школой? Что, если школы начнут выпускать больше таких молодых людей, как Большой Хосе, готовых и мотивированных к карьерному росту? Мейджора хотела, чтобы я присоединился к ее команде в качестве консультанта, и я с готовностью согласился.

Мы начали с того, что предложили государственным школам сосредоточиться на долгосрочной перспективе и карьерных возможностях, тесно сотрудничая с местными работодателями и социальными службами. Это была бы на 100 процентов местная, закрытая экосистема, внутри и для района. Мы знали, что в Южном Бронксе немало работодателей, которые ищут квалифицированных молодых людей. Мы хотели объединить этих работодателей, а также местные ресурсы со школьной программой, создав настоящий, прямой путь – школа – рабочее место, – то есть буквально «все в одном флаконе». Мы не понимали, что опережаем свое время. Модель, которую мы нарисовали в своем воображении, позднее назовут муниципальной, или общественной, школой.

Создание собственной системы старших школ, которая заполнила бы все провалы стандартного образования, было, возможно, «безумной идеей». Однако, как заметила Мейджора, «безумные идеи должны проверяться в реальном мире. Если мы не попытаемся, то никогда не узнаем».