Невозвращенец

С бельевых верёвок, повешенных нами же буквально вчера вечером, исчезли высохшие штаны, наши постиранные в речке рубашки, а также носки, трусы и Танькин лифчик, послуживший на днях прекрасным креплением для уже чистой груды белья. Посуда была вымыта в считанные минуты и перенесена на своеобразную полочку, образовавшуюся благодаря весьма странно растущим веткам дерева, которое располагалось у нас на стоянке. Туда мы поставили тоненькую деревянную дощечку, а на неё уже положили миски, чашки и ложки. Возле костра остался только пустой котелок, в котором мы готовили пищу, и кастрюлька, служившая нам чайником. Пакет с приятным дополнением к нашей провизии в виде шоколада и печенья, обеспеченный, как бы мило это ни было, нашими мамами, Валентин запихнул в палатку, в которой нам сегодня предстояло спать вчетвером, ибо вторая палатка, дошедшая с нами сюда, принадлежала Яру и должна была укрыть от ночного холода профессора, похожего на Энштейна, и ещё двоих студентов. И вообще удивительно, почему только у троих участников небольшой экспедиции нашлись палатки. По-моему, это вещь первой необходимости, если ты живёшь в городе и иногда бываешь свободен хотя бы дня по три от работы или учёбы. Мало того, палатки не было и у профессора, поэтому Яр услужливо предложил использовать его двухместную для троих, а сам решил спать в моей трёхместной вместе со всеми нами. Свою Яр отдал нам ещё перед отправлением, посему сегодня мы спали очень удобно: Валентин один в палатке Яра – и соседями ему служили только безмолвные рюкзаки – и мы с Татьяной в своей. А теперь, как я посмотрю, придётся укомплектовываться весьма скромно. Меня, если честно, мало это волновало, даже напротив, спать вчетвером – это, конечно: «Убери на фиг свой локоть!», «Отстань, это моя нога!», «Танька, прекрати меня щекотать!», «Господин Валентин, извольте подвинуть ваш зад, ибо не один вы тут!» – зато теплее, да и Танька под боком не дрожит полночи от страха перед собственными выдумками. Валентин любит нарассказывать ей на ночь страшных историй, которые Таня потом с упоением воспроизводит перед нашими клиентами, ну а сама ненароком под покровом тента и вечернего сумрака неуверенно спрашивает у меня: «А это ведь сказка, да?».