Невозвращенцы на Луне

Но «джигит» даже спал где-то в подсобке у камбуза. И видели его торс только на физзарядке перед завтраком. Трусы он снимал разве что в бане, но кого это интересовало! А когда баталер раздавал запасные трусы и тельник, наш «бог желудка» готовил завтрак. К обеду мы уже подъезжали на двух крытых «ЗИСах» к селу. Пели во всё горло: «За комой бурун вскипает, в светлом зареве восток….!» Вороны в ужасе улетали в берёзово-олынанную чащу меж сопок. Их к строевым песням со времён гнездования не приобщали.

Выгрузились у довольно просторного дома на местный манер. Скорее это был сибирский пятистенок из камчатской лиственницы. Такой трещит за всё время существования, то есть столетие и более. Сырой климат Камчатки ему только на пользу. Хозяйка, дородного вида тётя, отобрала из нас четверых самых ладных и скомандовала: «Айда со мной на сеновал!» А когда мы грохнули смехом хором, обернулась: «За сеном пойдут. За сеном!» При этом сунула каждому по огромной матрасовке. Сено свалили в углу. А сполоснувшись ключевой водичкой, сели за стол.

Кто служил на лодке, на паёк не обижался, – грех зря на душу брать не стоило: вкусно, сытно и вволю. За столом, что для нас накрыли, было всё, чего у нас и в помине, да ещё в таком количестве не было. Пелемени по-сибиоски, икра нерки, баранина, квас из клюквы, море молока и хлеб на травах. Было там полно и царь-ягоды, жареный папоротник, опята камчатские, что растут на каменных берёзах и… когда офицеры ушли, хозяйка поднесла нам по кружке вина из жимолости, наливая из пузатого жбана: «Это для пищеварения! Да не бахвальтесь», – пояснила наша горничная.

Уборочная была не в тягость. Бригадир развёл кого куда: ремонтировать коровник, грузить «золото» (навоз) в тележки-самосвалы, перебирать картошку и затаривать в хранилище. Вечером – кино и танцы. «Шеф, нам кинуха на базе надоела, давай две порции танцев!»

– Сделаем, отчего же не потрафить. Работники вы – что надо!»

И были танцы… Некоторые из нас разве что в отпуске танцевали. Да во сне. Почти все после мероприятия бежали сломя голову «на хату»: начался циклон с проливным дождём. В кухне на столе стоял знакомый жбан, но уже с холодным молоком. На полу нас ждали духмяные матрасовки с сеном. Странно: травы, цветы и даже кедровый лапник на Камчатке без запаха, но скошенные и высушенные – они издавали тонкий аромат. Разделись ко сну. Наш кок – тоже. И тут… на всеобщее обозрение обозначились мишины «трусья», вернее, то что от них осталась после первого срока носки, то есть года с копейками. Это было некое подобие дырчатой юбочки чуть ниже колен в отдельных лохмотьях. Низа, сиречь – днища, даже не угадывалось. Лохматая грудь горца пропадала в недрах того, что при выдаче называлось трусами. Как видно, матрос получил сей реквизит одежды ещё в учебке. А тому почти полтора года. Сняв робу, наш джигит дал волю накопившимся на исподнем запахам. Хата их вместить не могла. Открыли двери в сени. А Мише «посоветовали» освежиться под хлещущим дождём. Кто-то одарил его баталерскими «военно-морскими», взяв обязательство купить в кооперации замену.

Насмеявшись вдосталь над горемыкой и порешив завтра же купить ему по возможности мужские трусы (днём мы видели лишь женские рейтузы и сапоги 45 размера), улеглись спать.

С утречка нас навестил бригадир. «Хлопцы, прогноз худой ещё дня на три. Так что отдыхайте. А работы для вас у нас хватит. А то и вовсе оставайтесь у нас после службы!» С тем и ушёл. В сенцах на насесте сиротливо пережидали дождь куры. Некоторые гнездились на охапке сены в углу, норовя снести пару-тройку диетических яиц. Тихой струйкой мочился телёнок, что не мешало ему жевать нечто.

Задуманное решили осуществить немедля. Накинув штормовки, двинули в кооперацию. Она была буквально через три дома. В «торговом центре» стояли в углу косы, вилы и лопаты. На гвозде висела «последняя модель» кирзовых сапог «на вырост» 45 размера. Их брали не меряя. Лишь у конюха Силантия был 47 размер. Остальным в деревне «обужа» подходила. Пацаны ходили босиком, а зимой в валенках. Пахло дегтярным мылом и керосином.

Трусы были. Но тоже одного размера и его номер продавщица не знала: «Та хто его знат! Все берут, даже бабы на сенокос – прохладнее!» Взяли и мы. Примерочной не наблюдалось, разве что за бочонком с постным маслом.

– А обмыть? – Дурашливо намекнул кто-то из наших. В те времена уборочная не сопровождалась сухим законом. И продавщица молча пододвинула к нам ящик с водкой. Прикинули, вроде хватит на всех. Конечно, если не в «зюзю».

Офицеры со времени приезда потеряли к нам всякий интерес. Тем более, что «службу мы знали» и менять деревенский рай на «усталую подлодку» особого желания не было. В общем, хозяйка нами была тоже довольна. Колодец почистили, сеновал поправили, плетень обновили, ворота сладили.