Невозвращенцы

— Темнота ты, чему только волхвы учат молодежь?

— Ну меня этому волхвы не учили…

— Да? Ну слушай. Много-много лет назад, как говорят легенды, даны собирались на битву с нурманов. В ночь перед битвой конунг данов, происходивший из рода Ульфа, и считающий себя потомком волка, молил отца битвы о победе над врагами, обещая подарить ему всех пленников.

…И вот в полночь, явился Ульфу Бог. Был он одноглазый высокий старик в синем плаще и войлочной шапке, в сопровождении двух волков, которые как собаки вились у его ног. Опирался он при ходьбе на длинный посох, который был копьем…

— Оооодин! — взревел Ульф и упал на колени.

— Ты звал меня, воин?

— Один! К тебе взываю! Помоги!

— Чем? Вы храбрые воины…

— Мы храбры, но нас мало… Даруй нам силу победить проклятых нурманов, и мы будем вечно служить в твоей дружине.

— Я принимаю твой дар! Позови своих лучших воинов.

И вскоре склонили колени пред Одином лучшие воины. И бросились на них Гери и Фреки[70] и кусали каждого из воинов. И смогли в битве воины эти воззвать к своему прародителю, выли подобно волками, и с силою звериною набросились они на строй нурманов, голыми руками дробя черепа и отрывая руки и ноги, зубами разрывали доспехи на нурманах, и не страшны им были любые раны. И бежали нурманы, устрашенные, бросали меч свои, копья и щиты. И великую добычу собрали даны. Но кончилась битва, а воины-обортцы все бросались на людей, теперь уже на данов. И взмолился тут Ульф:

— Ооодин! Взываю к тебе!

И явился все тот же старик со своими волками.

— Один! — пал на колени Ульф, — Молю тебя! Исцели воинов моих!

И только дико рассмеялся старик в ответ! И пропали волки, расстворился в воздухе плащ и шапка. Исчезло копье а в пустой глазнице появился алый глаз… Изменились черты а одежа вся превратилась в языки пламени, мягко охватившие все тело бога.

— Локи!

— И бегать теперь вам всегда волками, и не знать вам покоя, коли выпустите клыки наружу, — сказал бог Обмана и Лжи и исчез…

Молил Одина вождь нурманов. «Приди к нам, Властелин битвы! Приди, дай нам силу победить!». И явился Один нурманам, и поведали они ему о волках Одина. И разгневался Один. И наложил он заклятие на лучшую дружину, и билась она в бою с волками, ревела медведями, и была сильна так же, как ульфхеднары, только разума не теряла своего. И победили нурманы данов, и взяли добычу великую.

Но посмотрел Один на поле битвы и по нраву пришлись ему и ульфхеднары и берсерки. И разделил он безумство ульфхеднаров между ними. И стали берсерки безумнее, и стали ульфхеднары спокойнее. И с тех пор ненавидят друг друга…

— Вот и вся эда, ну в сказке моей, — сказал Вторуша зачарованно слушавшему Александру.

— И что дальше?

— Ну а дальше рождаются ульфхеднары и берсерки, и каждый из них в бою стоит трех десятков человек… У клана Бьярнарсонар, говорят их целых целых три. Три!

— И ты в это веришь, во все эти бредни?

— Сохрани тебя Боги увидеть в бою ульфхеднара… Мне идти надо, — задумчиво крутя в руках, извлеченный из-за пазухи еще в начале разговора, круглый амулет с какими-то насечками. До этого он спокойно висел у него на шее, но, видимо, какое-то тяжелое решение потребовало у Вторуши обратиться за советом к Богам.

Вторуша попрощался, встал и уже собирался уходить в сторону выхода из деревни, когда, навеянным видом амулета, Александру в голову пришел еще один вопрос.

— Слушай, а это у тебя амулет твоих Богов? И что, викинги нас в свою веру не обращают?

Спина Вторуши напряглась, и он неожиданно хриплым голосом ответил:

— Нет, — и быстрым шагом ушел.

Александр понял, что сморозил какую-то глупость, или чем-то обидел Вторушу, но слово, как известно, не воробей. Вздохнув, он пошел к себе домой — подальше от уже раздававшихся пьяных возгласов из длинного дома.

Еще часа через два веселье достигло такой стадии, что вопли гулявших викингов были слышны уже и не выходя из дома. Вскоре, к Александру пришла Хальдис, ушедшая по настоятельному желанию отца с пира, ибо там во взглядах незваных гостей уже проскальзывали желания других удовольствий. Отец приказал ей запереться в своей комнате и не выходить ни в коем случае, но своенравная девчонка все сделала по своему. Она только скинула свою парадную и неудобную одежду и одела простое, чтобы не привлекать внимание, домотканого полотна, платье.

Александр не успел еще высказать ей свое недоумение и опасения по поводу возможных проблем, когда эти самые ожидаемые, но совершенно нежеланные проблемы их нашли сами.

— Дюри! Глянь, какая рабыня, — вывернулись из-за угла четверо пьяных гостей. Были они без мечей, щитов и топоров, но зато все в кольчугах и при ножах, а у одного в руках было короткое копье.

— Да! Я думаю хозяева не будут против, если мы немного с ней повеселимся?

— Не. Арнльот. Я думаю, что они должны еще будут виру нам за то, что мы наполним ее таким хорошим семенем.

— Да уж, откуда даже у хозяев оно? Не говоря о этом худосочном трелле. Эй, ты, девка. Иди сюда. Бусики янтарные получишь…

— Коли будешь особо ласкова.

— Ха-ха-ха…. - заржали четверо все вместе.