Читаем Невская битва полностью

Простясь с гостеприимными зихами, далее Алек­сий шел через земли шапсугов и касогов, а когда до­шел до пределов тмутараканских, тут ему добрые лю­ди подсказали не ходить в главный город Матарху, потому что тамошние генуэзские фрязи стыда не имеют и торгуют со всем Кавказом, покупая рабов и увозя их на невольничьи фряжские рынки — в Геную, в Вене­цию, во Флоренцию. Там Алексий в рабах еще не был, но и не очень-то ему хотелось, а потому до самого Дона он шел, старательно обходя всякого подозрительного человека, всякий разъезд; здесь и Великий пост насту­пил, и нагостился инок Алексий всласть! Как он пере­сек степи половецкие и добрел до рязанской украи-ны", одному Богу известно, да и сам паломник едва ли смог бы толком обсказать. Но случилось так, что в праздник Сретенья он встретил русского человека, сообщившего ему, что он уже идет по землям Рязан­ского княжества.

Дальше начались для Алексия такие страшные дни, что даже само рабство в нешхайских горах пока­залось ему сущим пустяком по сравнению с ужасом зрелищ, открывшихся его взору в разоренной Русской земле. Не просто Великий, а Величайший пост при­шел к нам, и Русь Святая стала огромной и страшной скудельницею, где всюду над трупами кружили вра­ны, и некому до сих пор было убрать те трупы, обгло­данные и обветренные белые костяки человечьи…

Дойдя до столицы Рязанского княжества, Алексий удостоверился, что сей столицы более не существует. Некогда мощный град обращен был в пепелище, явля­ющее собою обугленного мертвеца, покрытого снеж­ным саваном. Все, что могло спастись, укрылось в ря­занском Переяславле, расположенном на Оке ближе к Коломне. Там Алексий нашел остатки былого рязан­ского величия и услышал повесть о нашествии Батыя. Прошлой осенью, когда Алексий брел через Сирию и прикладывался к деснице Иоанна Крестителя, вой­ско Батыя пришло на Русь, и Юрий Рязанский пер­вым встретил его, не поддержанный другими русски­ми князьями, включая и самого великого князя Юрия Всеволодовича. Батый требовал отдать ему невестку Юрия, красавицу Евпраксию, жену княжича Федора.

Во всех Русских землях она признавалась наипервей­шей красавицей. Сам Федор, отважно отвечавший по­ганому пришельцу, что русские не показывают жен своих злочестивым язычникам, был убит. Евпраксия же, узнав об этом, бросилась из окна терема на землю и разбилась вместе с младенцем Иванушкой.

Потом была сеча, погибель воинства рязанского, взятие Рязани и истребление всего населения. Далее Батый взял и пожег Коломну и Москву, а в те дни, ког­да Алексий дошел до Иерусалима, он явился под сте­нами стольного града Владимира и воздвигнул ставки свои напротив Златых Врат. Готовя захват города, Ба­тый уничтожил Суздаль, истребив всех жителей, и лишь священство, иноков и монахинь зачем-то за­брал в полон. Двоюродный брат Александра Ярослави-ча, Всеволод Юрьевич, находясь во Владимире, при­нял монашеский постриг вкупе с супругой Агафьей, епископом Митрофаном, роднёю и всеми приближен­ными, не надеясь выжить. Благочинный епископ со слезами говорил: «Господи, Боже сил, седяй на херу-вимех, простри руку свою невидимую и приими с ми­ром души раб твоих!»

В мясопустное воскресенье проклятые вороги вло­мились в город и всех, кто находился в нем, предали лютой смерти.

А в начале Великого поста прошлого года, сразу по­сле взятия Владимира, поганые нехристи пошли даль­ше, захватывая и уничтожая прекрасные города рус­ские — Юрьев, Дмитров, и пришли в родной град Алексия Переяславль.

—    Что же? — с болью в сердце вопрошал он мона­хов рязанского Переяславля, рассказывающих ему о великих прошлогодних бедствиях. — Неужто и Пе­реяславль наш пожгли?

—    Не то пощадили! — горько ухмылялись монахи с понятной обидою — мол, нашу Рязань в распыл пу­стили, отчего ж ваш Переяславль оставили бы! — Обычаю своему они и тут не изменили. Нет нынче и вашего Переяславля на Клещине озере. Видал Ря-заньку нашу? Таков нынче и твой родной градик, бра­те Алексий! Так что приуготовься и ты увидать скорб­ное, каковое мы тут второй год наблюдаем, грешные сироты.

Далее Батыева свора, захватив восточные земли русские, устремилась во все стороны — на Волгу к Го-родцу, на север — к Костроме и костромскому Галичу, на запад — к Твери и Новгороду. Великий князь Юрий с тремя тысячами воинов встретил их на берегах реки Сити за Ярославлем и положил главу свою на бранном поле к мерзкому ликованию истребителя Батыя. Рос­товский епископ Кирилл, придя из Белозерского мо­настыря на место погибели великокняжеского войска, нашел там среди груды мертвых тел безголовое туло­вище Юрия Всеволодовича, видно, голову Батый взял на память.

Перейти на страницу:

Похожие книги