Невыдуманные рассказы

Короче, полное моральное разложение. Я просто такого никогда не видел. Не курили мы с Саней, будущим фээсбэшником, еще четверо парней и мой друг чеченец Усам. Усам - одиннадцатый ребенок в семье, чемпион Чечено-Ингушетии по боксу, немногословный, работал очень честно, на износ, хотя за нами никто не следил и не проверял. Он смотрел на всю ситуацию со стороны, не скрывая презрения. Наблюдая мои отчаянные попытки привести всех в чувство и наладить нормальную работу, сказал брезгливо:

– Смотри, только что были люди - стали животные.

В конце концов все устаканилось. Мы собрались на мой день рождения, выпили, обо всем поговорили и нормально доработали до конца. Получили по шестьсот рублей, чему все приятно удивились. Меньше получил только философ Игорь, потому как был халявщиком.

С тех пор прошло много лет. Ислам спился и пропал. Усам исчез в начале 90-х, и больше я его не встречал. Боюсь, что сгинул где-то в Чечне. Толик стал знатным милиционером. Уверен, что честным. Дима - известный журналист. Кирилл - тоже. Саня живет в Москве. Кого-то уже нет в живых. Это мои товарищи. Я их люблю и вспоминаю.

Зависть

Поехали мы как-то с Дюшей разговаривать к старшеклассникам в школу. Ребята хорошие оказались. Поговорили. Выходим на крыльцо.

– Жека, ты в какой школе учился?

– Имени Володи Дубинина.

– А что он сделал?

– Он был пионер-герой.

– А я,- гордо говорит Дюша,- учился в школе имени Героя Советского Союза Феофанова!

– А кто такой Феофанов?

Он посмотрел на меня как на больного:

– Ты что, не знаешь? Феофанова не знаешь?! Не придуривайся! Феофанова все знают!

– Я вправду не знаю. А что он сделал-то?

– Феофанов сбил два фашистских самолета!

– Это круто, но много кто сбил два фашистских самолета.

– Чудак, он их сбил из противотанкового ружья!

– Подожди. Так ему дали противотанковое ружье, чтобы он по танкам стрелял!

– Правильно,- говорит Дюша.- Он сначала расстрелял все танки, которые увидел, а кончились танки, сбил два самолета! А погиб он уже потом, в конце войны.

– Вот это да! Вот это я понимаю. Дал Феофанов фрицам оторваться! Уел ты меня. В хорошей ты школе учился!

– А у нас в школе его мама работала,- вспомнил Дюша.- Она была учительницей начальных классов - Фаина Ивановна. Ее все любили. Она собирала по всей Широкой речке бездомных собак и кошек и тратила на них всю пенсию. Одна жила…

И вдруг я понял, что завидую Феофанову. Вот бы мне так!.. А до этого я завидовал только одному человеку. Есть один армянин. Многократный чемпион Мира, Европы и СССР по подводному плаванию. Он увидел, как с моста в водохранилище упал троллейбус с людьми и сразу же погрузился на глубину. Этот парень нырял в ледяную воду, вытаскивая из троллейбуса людей. Двадцать человек достал. Спасти их мог только он. Это был единственный человек, который мог спасти этих людей, и именно он оказался там на берегу. Я рассказываю об этом, а у меня пупырышки по рукам… Представляете, как я ему завидую!.. А потом этот парень вытащил человека из огня. До этого он, разбив стекло и запрыгнув в кабину, сумел остановить автобус, который катился в пропасть. В автобусе находилась вся сборная Армении. Зовут его Шаварш Карапетян. Скромный. Работает сапожником. Скажите, как этому человеку не завидовать?

Вот Александру Матросову я не завидую… Хотя безмерно уважаю.

Штурман

Представляю, как штурман себя чувствует рядом с пилотом. Не завидую нисколько. Как-то раз показали мне пару поворотов на сухом асфальте. Вижу: водитель понимает, что делает, все контролирует, но все равно страшно.

Я-то своего штурмана пару раз чуть не угробил. Один раз, на этапе чемпионата России, мы опаздывали на финиш. Вова сидел и смотрел в легенду, а за дорогой не следил. Меня вынесло и Вовиным боком ударило о дерево. Вова был не пристегнут. Дверь вмяло, а Вова просто пересел ко мне на колени и хоть бы фиг. Даже очки не потерял. А сколько мы с ним опрокидывались, и он каждый раз умудрялся упасть на меня, а не наоборот. Но своего штурмана я все-таки берег.

Один раз напугал он меня до смерти. На многодневке «Урал-Трофи» выдался скоростной этап. Раздельный старт. Ушел Стихин, ушел Вадик Макаров, перед нами стартует экипаж Иванова-Сарсадского… Мы ехали не здорово и нам, чтобы куда-то в призы залезть, надо этап выигрывать. Вова настроился, пристегнулся и поправил очки. Держит легенду и громким голосом командует. Мы с ним и вваливаем. Скорость приличная, колеи, колбасит будь здоров! От ремней потом синяки остаются. Увидели впереди машину. Кажется, вот-вот догоним. И вдруг она исчезает. Вова поворачивается ко мне и истошным голосом орет:

– ПОРВУ!!!

Я перепугался, понял, что еду не туда. Такой тихий Вова и таким грозным голосом…

А он смотрит на меня бешеными глазами и орет снова:

– ПОРВУ!!! Я сказал, ПОРВУ!!!

«Вот ведь и вправду порвет»,- подумал я, испугался, голову в плечи втянул.

– Сворачивай в ров, не вписываемся!!!

Вдоль насыпи широченный ров - еле попал в него.

– Что орешь, Вова, так бы сразу и сказал. А то порву, порву…

Вадика Макарова мы догнали, он стоял: двигатель перегрел.

Шлем всему голова