Невыносимые. До порога чужих миров

Развеселая толпа, плотно обступившая помост. Наместник, восторженно что-то кричащий. Белые козлята, затесавшиеся в людской поток, носящиеся под ногами с истошным меканьем. Крепко сцепленные руки, чтобы не затеряться в пестром водовороте. Еще какое-то состязание, треньканье лютни. Еще один козленок, с разбегу боднувший Алеру под колени. Ее смех, растрепавшиеся волосы, коснувшиеся его щеки губы – почти возле уголка рта. Вновь пущенные Тахаром над толпой зеленые светляки. Шествие, двинувшееся с чучелом за ворота. А потом – стол, лавка и жадно осушенная кружка сидра…

Завершение праздника и явление этого самого чердака потерялись на той стороне провала с вязким серым туманом.

Не открывая глаз, очень медленно, заранее смирившись с любым исходом, Элай просунул руку под одеяло. Нащупал на себе штаны, потрогал Ал еру за что подвернулось. «Что подвернулось» оказалось в рубашке. Элай выдохнул.

Праздник, демон его забодай.

Алера во сне вздохнула, чуть выгнула спину, повернула голову, и эльф вдруг понял, что как-то незаметно увлекся изучением подвернувшегося. С некоторым сожалением убрал руку, медленно вытащил из-под головы Алеры вторую и осторожно сел.

Чтобы тут же встретиться взглядом с Тахаром, попивавшим холодный квас.

– Ты что творишь, зараза ушастая? – тихо спросил маг.

Глаза у него были красными, не то с похмелья, не то от возмущения только что увиденным. Эльф потер виски, не ответил.

Тахар подошел, поставил рядом кувшин. Элай присосался к квасу, мыча что-то в знак глубочайшей благодарности.

– Бочка с водой в углу, – буркнул Тахар. – Можешь умыться.

Эльф печально булькнул квасом. Маг принялся расталкивать Алеру.

Глава 11

До полудня проехали едва ли больше трех переходов.

Друзья отчаянно зевали и с отвращением пялились на дорогу несчастными покрасневшими глазами. Лошадям, кажется, вчера тоже плеснули сидра: плелись они неспешным шагом, отрешенно свесив головы. Впрочем, если бы они двигались быстрее, путники бы, пожалуй, свалились и остались лежать на дороге.

Путь в этом месте был исключительно заунывен: небольшие зеленые холмы один за другим, спуск-подъем, спуск-подъем. Радостно и звонко, словно издеваясь, щебетали птицы. Оглушительно трещали кузнечики. Убийственным жаром облизывали воздух солнечные лучи.

Заметив, что очередной холм скатывается в небольшое озерцо, путники с молчаливого согласия друг друга развернули коней. Те, почуяв воду, пошли бодрее, фыркали, шевелили ушами.

У берега рос ивняк – молодой и чахлый, но дающий хоть какую-то тень. Элай со стоном сполз с лошади, сделал несколько шагов и растянулся на траве. Алера направилась к озеру, с трудом переставляя ноги.

Постояла, глядя в прозрачную воду, и принялась раздеваться.

Тахар помедлил, будто бы изучая полянку, краем глаза проследил за Алерой. Под одеждой у нее обнаружилось совершенно не дорожное безобразие из кружавчиков. Почему-то каждый раз, когда Алере доводилось раздеваться поблизости, на ней оказывалось что-то подобное. И охота таскать это дорогущее дырчатое непотребство под походной одеждой! Натирает же, наверное, да еще изнашивается почем зря, а стоит такое удовольствие немало: дриадами плетеное, из самого Даэли везенное…

Непотребство, впрочем, выглядело каким угодно, но не изношенным, а будто только с ткацкого станка снятым – или на чем там дриады плетут кружева прямо на ветках деревьев пряльных пород?

Против обыкновения, Алера на достигнутом не остановилась и отшвырнула кружавчики следом за рубашкой и штанами. Открывшееся под ними тело не выглядело ни натертым, ни иным образом пострадавшим, а смотрелось вполне себе неплохо.

Маг честно отвернулся и пошел к лошадям. Накинул удила на вербяные ветки, и лошади, кажется, тут же уснули. Потом Тахар пнул бездыханное тело эльфа, извлек из котомки баклажку с квасом, тушеного кролика и пироги, которыми очень довольные, хотя и очень страдающие с утра жители Неплужа щедро одарили нежданных гостей.

Мельком глянул на Алеру, качающуюся на воде у берега, еще раз ткнул Элая в бок.

– Убей меня, – пробормотал тот, открывая глаза. – Тогда мне не нужно будет шевелиться. Или исцели. Только быстро и безболезненно. У тебя же есть подходящее заклинание? Я знаю, что нет, но ты скажи, что есть, ладно?

Тахар разделил на три части мясо, плеснул кваса в три кружки, взял пирожок.

– Не припомню что-то. Из всех способов, избавляющих от утренних страданий, у меня есть лишь добрый совет: вчера не пить. Но зато я знаю заклинание, которое на долгое время обездвижит твои руки. Хочешь? Я могу подновлять его по мере надобности.

Элай скривился, медленно перекатился на бок:

– Отстань. Я почти спал.

Маг протянул эльфу кружку с квасом. Тот осторожно сел, стал пить маленькими глотками.

Некоторое время оба молча смотрели на Алеру, которая дремала в воде у самого берега, уткнувшись лбом в ладони. Ей было уютней всех, пожалуй, она-то утром спала без всяких «почти» и нахальное облапывание пропустила. Возможно, даже не вспомнила, что проспала всю ночь в непотребной близости к Элаю и под одним одеялом с ним.

Тахар доел мясо, взял еще один пирожок, улегся на живот.