— Ладно. Как долго я буду вынуждена оставаться здесь до того, как ты позволишь мне положить конец, катастрофе всей моей жизни, раз и навсегда? — горечи в моих словах даже больше, чем той боли, которая умоляет меня отправиться вслед за своей семьей. Это должно было стать личным делом. Его вариант мне подходит, но я не могу с этим смириться.
— Рабыня…
— Меня зовут Диана, — огрызаюсь я.
Гравитации больше не существует. Я распахиваю глаза еще шире, когда он впечатывает мою спину в стенку душевой. Одна его рука сильно прижимает мое тело, другая держит в захвате оба моих запястья, вдавливая их в мою грудь.
—
С легким рычанием, сам не свой от постоянного удушающего притяжения, он наклоняется ко мне. Вспыхивающий страх, подсказывает мне, что я действительно его совсем не знаю.
— Скажи это! — он прижимает мои руки к груди еще сильнее, пока не создается ощущение, что ребра вот–вот треснут.
— Да… — пока мы смотрим друг на друга, я ищу правильный вариант ответа. Из меня вырывается стон, я знаю, что не смогу этого сделать. Я не смогу покориться воле человека, подобного ему. Он хочет, чтобы я пошла против своей сути. Он преступник, и я не буду подчиняться. Согласившись на это, я отдам ему всю власть.
— Только одно слово. Скажи,
— Ты не мой хозяин. Я буду называть тебя по имени, но я не отдам тебе звание, которое даст право мной владеть. Во–первых, ты этого не заслуживаешь. А во–вторых, ты ни хрена для этого не сделал, — говорю я, заглатывая воздух, которого не хватает моим легким.
Я осторожно поднимаю взгляд, почти боясь увидеть то, что меня ожидает. Последнее мгновение моей жизни? Форменное изнасилование? Встречая взор голубых глаз, я понимаю, что ход его мыслей намного хуже. Даже если я мужественно встречала все невзгоды, посылала его куда подальше, то когда взгляд мужчины приклеивается к моему лицу, я слишком напугана, чтобы двинуться.
— Так будет, — рука, поддерживающая меня под зад, исчезает и если бы не давление, толкающее к стенке меня в грудь, я бы упала. Он протягивает руку, поворачивает кран и регулирует душ, пока вода не начинает литься потоком. Скорость, с которой меня осыпает ледяная вода, когда он затаскивает меня внутрь кабины за волосы, почти сбивает меня с ног.
Непроизвольно из моего рта вырывается вопль, от холодной влаги, что орошает мои лицо и голову. Вода попадает в рот, и я захлебываюсь, прижимаясь к стене. Он отстраняется на несколько сантиметров, издавая рев, пока я пытаюсь откашляться.
— Я твой Господин и ты скажешь это.
Равнодушие снова вступает во владения. На сей раз, я могу отдышаться и удержать его даже при том, что оно почти исчезает от шока из–за перепада температуры. Проходят секунды, мои легкие горят, в то время как я пытаюсь отстраниться, чтобы мужские руки больше меня не касались. Но пока я не могу отодвинуться, поток воды хлещет по мне.
— Скажи это!
Меня тянут назад, и я глубоко вздыхаю.
— Нет, — удается выдать мне между вдохами.
— Ты так чертовски упряма, — вода выключается. — Ты назовешь меня Господином до того, как закончится ночь. Если же нет, — он распахивает дверь, вытаскивает меня, и марширует со мной на руках в ту ужасную комнату, — я заставлю тебя, тем единственным способом, которым тебя можно разговорить.
Множество видеокамер, наблюдающих за каждым моим шагом, по десять штук в каждой комнате, больше не сводят мою челюсть. Я едва слышу его угрозы, когда сосредотачиваю все свое внимание на кровати, которая выглядит ужасающе.
Мы продолжаем двигаться, и он тянет меня ближе к
— Нет! — перед тем, как рухнуть на кровать, я начинаю сопротивляться, но его тело плотно прижимает меня к матрасу.
— О, да, — шипит он сквозь зубы.
Мужчина поднимает вверх мою руку, будто я не оказываю сопротивления. Другую он удерживает с той же легкостью. Я оказываюсь широко распластана напротив королевских размеров матраса, без возможности пошевелиться.
— Зачем ты это делаешь? — всхлипываю я, не в силах скрыть отчаяние, которое меня переполняет. И которое я пыталась сдержать внутри себя.
Он щурится, быстро скрывая промелькнувшее мягкое выражение лица, и откидывает назад мокрые волосы, которые прилипли к моей щеке.
— Потому что я могу. Скажи мне. Если бы тебе пришлось выбрать прямо сейчас, что бы ты выбрала: умереть здесь, в этом доме, или уйти и быть вынужденной прожить еще сорок лет в реальном мире?