Невыносимый

Ох уж эта Лера. Настоящий камень преткновения между этой парочкой. Хотя надо сказать, девочка и впрямь красивая. Уж не знаю, какой станет, когда вырастет, но, судя по ее матери, на которую та похожа что близнец, будет просто куколкой с вьющимися светлыми, почти белыми, волосами и большими прозрачно-голубыми глазами. Максимка когда ее в первый раз увидел, рот открыл от восхищения. С тех пор ни на шаг от нее не отходит и других ребят к ней не подпускает. Впрочем, сама Лера тоже держится обособленно от всех. И если раньше я списывала такое поведение девочки на смущение, то после вчерашних слов сына задумываюсь об ином. Вот бы поточнее все узнать. Правда, в этом случае возникает другой вопрос. Что делать, если опасения подтвердятся? И стоит ли вообще что-то делать? Как бы не усугубить ситуацию своим вмешательством.

– Ладно, «не дерущийся ты мой никогда», беги уже к своей ненаглядной, – подталкиваю сына в сторону игрового зала, тем самым ставя точку и в своих размышлениях. – Пока тебя Богдан не опередил, – дополнила для скорости.

Невольно смеюсь, глядя вслед шустро сбежавшему от меня ребенку. Каждый раз эта фраза на него действует одинаково. С такой эмоцией и возвращаюсь к своим сопровождающим. Еще немного задерживаюсь у машины, чтобы помахать сыну в окно на прощание, а после усаживаюсь в теплый салон, игнорируя любопытные взгляды мимо проходящих родителей тех детей, что посещают ту же группу, что и Макс.

– Все, можем ехать, – озвучиваю и без того понятное уже внутри.

Григорий кивает мне, а Иван заводит двигатель. В такой компании я и приезжаю к зданию офиса. И только теперь понимаю, насколько опрометчиво поступаю. Все встречные не просто смотрят, а почти поедают своими глазами меня в компании охраны из личной свиты Игната.

Ну да, стольких парней отшила за те месяцы, что работаю здесь, а тут всего пара дней прошла, как сменился владелец фирмы, а я уже с ним… того. И ведь не ошибутся в своих выводах. На душе становится совсем горько-паршиво. Настолько, что, появившись в юридическом отделе, я тут же сбегаю оттуда прямиком в уборную. Пусть до них сплетни еще не дошли, но это дело времени.

Да, я откровенно прячусь ото всех. Что, наверное, еще глупее, чем продемонстрировать свою связь с Игнатом. Только в данную минуту эмоции бьют по мне куда сильнее разума.

– Какая же ты все-таки слабая, Тая, – шепчу себе под нос, глядя на себя в зеркало.

И если к собственной внешности у меня сегодня нет никаких претензий, даже кудряшки получились идеальными, как никогда, то голубой взор полон тоски и жалости к себе. Не спасает дело и яркий макияж с красной помадой и темно-синее платье, цвет которого делает мои глаза особенно выразительными, придавая им глубины. Но зато сегодня я точно не похожу на подростка. Наряд длиной до колен, с неглубоким V-образным вырезом, рукавами три четверти и асимметричным подолом отлично облегает стройное тело, а пояс из той же ткани, со стальной пряжкой на боку, подчеркивает тонкую талию.

Еще бы мне сказал кто, на кой черт я так вырядилась. Уж точно не для того, чтобы понравиться Игнату. Глупость это. Не стоит оно того. Он не стоит. Всех этих усилий. Совсем не стоит. Но тогда почему я не спешу попадаться ему на глаза? И все еще прячусь в этой уборной, как идиотка какая-нибудь? Разве не потому, что боюсь увидеть в его глазах равнодушие на мои старания?

Да, можно сколько угодно говорить, что все позабыто, жить так, будто ничего и не произошло, обманывать себя, но от правды не убежишь. А правда в том, что я никогда на самом деле не забывала Игната. Все эти чертовы пять лет я засыпала и просыпалась с мыслями о том, как он там, чем занимается, живет, кто согревает ему постель. Да много чего представляла. И тайно надеялась на его появление. А уж сколько раз я тянулась к телефону, чтобы набрать номер его офиса, договориться о встрече… Не счесть! Представляла, как он обрадуется ребенку. Вот только это все грезы, а реальность – она иная. Совсем не такая счастливая. И я, даже после всего произошедшего накануне, так и не знаю, чего ожидать от Игната. Для нас с ним. Сказал, что другого не будет, а затем ушел и не вернулся. Впрочем, чему я удивляюсь? Все, как когда-то. Ничего нового. Только почему мне от этого хуже прежнего?

В настоящее возвращает внезапная боль в руке – это я, оказывается, ударяю по зеркалу, отчего ладонь опаляет невидимым ожогом.

– Тая?

Лиза.

Как же не вовремя.

Я не успеваю принять равнодушный вид, и она, конечно же, это замечает.

– Что случилось? – спрашивает участливо, подходя ближе.

– Ничего, – отвечаю ей, засовывая ладонь под кран, из которого тут же начинает течь теплая вода. – Просто не выспалась, – почти не вру. – Сейчас умоюсь и пойду работать.

– Вообще-то я именно поэтому здесь, – тут же подхватывает Лиза. – Игнат Алексеевич собирает совещание. Тебе тоже приказано на него явиться.

– А мне зачем? – удивляюсь, убирая руки из воды.

– Агата не сказала, – пожимает девушка плечами. – Только это передала.

– Ясно, – вздыхаю устало. – Раз надо, значит приду. Когда там начало-то?