Невзгоды по наследству

– Мы можем пройти тест на ДНК, в конце концов, – попытался вразумить Анну Кацапов. – И поставим точку в твоих сомнениях раз и навсегда.

– Вы можете делать всё, что хотите. Меня ваша жизнь больше не интересует, а вам я запрещаю вмешиваться в мою. Понятно?

Самое скверное в этой истории было то, что при разговоре присутствовала Василиса Марковна. Она сидела на стуле бледная, разинув рот от невиданной дерзости своей внучки, и в разговор не встревала. Выслушав последние слова, она не выдержала и выплеснула ушат гнева:

– Как ты посмела такое говорить о родителях?! Они дали тебе жизнь, образование, обеспечили жильём, терпели все твои выходки! Как тебя называть после таких слов?! Ты просто стерва! Мерзавка неблагодарная! Чудовище! Вот ты кто! Ой, Матерь Божья, как ты могла допустить такой срам?! Как жить-то после всего этого?

Михаил смотрел на дочь и поражался её хладнокровию. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Будто в ушах у неё был вмонтирован фильтр, который избирательно пропускал в голову информацию. Она словно и не слышала гневных слов бабушки.

«Это дело рук чеченца, – мелькнула догадка у него. – Это он внушал ей на протяжении пяти лет свою идеологию, вещал про главенствующую роль мусульманства среди других религий. Это он вбил ей в голову дикую мысль отречения от родителей».

– Это Цхогал внушил тебе всю эту чушь? – спросил он. – Он зомбировал тебя для такого разговора? Как ты смогла пойти у него на поводу? Ты же всегда отличалась своей независимостью, имела собственное мнение, боролась за справедливость! Когда ты успела утерять эти качества, дочь моя? Скажи нам, что это неудачная шутка, и мы воспримем этот инцидент, как глупое недоразумение. Ну же!

– Не смей больше называть меня своей дочерью, – потребовала Анна. – У меня другой отец, и я обязательно его найду.

Она развернулась и ушла.

А через месяц им с Ириной стало известно, что дочь продала квартиру, выписалась и уехала в неизвестном направлении. Больше всего удивил тот факт, что перед отъездом она развелась с Цхоганом, поменяла свои имя и фамилию на чеченские, тоже самое совершила и со старшей дочерью. Все эти события произошли в тайне от них.

После отъезда Анны у Василисы Марковны случился первый гипертонический криз, за ним последовал второй, третий…

К тому времени Михаил ушёл на заслуженный отдых и несколько лет держался рядом с матерью, опасаясь оставить одну.

А потом её сразил инсульт, она лишилась подвижности, речи и разума. Все заботы по ухаживанию за больной матерью легли на его плечи. Ирина держалась в стороне, помогая ему лишь в крайних случаях, когда оказание помощи требовало дополнительных рук. Он её не осуждал, приняв такое отношение к свекрови, как должное, поскольку сам когда-то не смог поехать на похороны её родителей.

Через полгода Василисы Марковны не стало. За две недели до смерти, когда мать перестала принимать пищу, а затем и воду, приехала сестра Вера с Дальнего Востока.

Михаил до последней секунды находился рядом с матерью, держал её за руку и прикладывал ухо к груди. Глаза давно сделались стеклянными, а её изношенное сердце никак не хотело сдаваться. Оно медленно сжималось и из последних сил проталкивало по венам кровь.

Михаил отчетливо слышал все предсмертные клокочущие и булькающие звуки в груди и не мог свыкнутся с тем, что он слышит последние признаки жизни родной матери. Ещё миг – и она отправится в вечность.

Лицо матери стало бледнеть со лба, затем побелел и заострился нос, она сделала последний вдох и затихла…

Михаил вздрогнул, из глаз выкатились слёзы.

– Нашей мамы не стало, – тихо проговорил он, зайдя в кухню, где находилась сестра. Последние дни та постоянно плакала, коря себя за то, что что не смогла приехать раньше, когда мать была с ясным рассудком. Ей хотелось о многом её расспросить, но она не успела. Заходить в комнату, где тяжело умирала мать, у неё не хватало сил.

Услышав скорбное известие, сестра громко разрыдалась.

Похоронили Василису Марковну вдали от мужа, на чужом для неё кладбище. Была вторая половина марта, по-весеннему светило яркое солнце.

После сорокового дня у Михаила созрело решение съездить на малую родину. Она звала его, грезилась во снах. Перед глазами простиралась тайга, он слышал её музыку, явственно ощущал пряные запахи хвои…

И вот сбылась его многолетняя мечта. Через несколько часов он прибудет на малую родину. Вечером обязательно взойдёт на косогор и полюбуется закатом. Увидит, как солнце, скатываясь за горизонт, окрасит тайгу в золотисто-радужный цвет. Пойдёт на то место, на котором стоял почти четыре десятка лет назад, отправляясь в новую жизнь. Вспомнит, какие задачи ставил в тот час перед собой и насколько амбициозными они были.