Невзгоды по наследству

На этом и закончилось их первое знакомство. Обговорив некоторые нюансы предстоящей свадьбы, Кацаповы покинули квартиру Куроедовых.

– Как тебе сваты? – спросила Василиса мужа.

– Не ровня мы им, – ответил он. – Они – интеллигенция, мы для них – деревня, сихря синепупая. Разговор с ними никогда не склеится, и общих дел не появится. Видела, как сват хмыкал?

– Ну, со сватом всё понятно – пьяница он, а сватья, как мне показалось, очень даже неплохая женщина. Чуткая, скромная, внимательная и порядочная. По крайней мере, нос кверху не задирала.

– Ладно, поживём – увидим, – сказал Александр Степанович. – Люди все хорошие, если смотреть на них со стороны. Только сердца и души у всех разные…

Глава 18

Свадьба отшумела, для Михаила Кацапова начались будни семейного человека. Привычка проживать в комнате общежития в полном одиночестве настолько глубоко осела в его сознании, что первый месяц он с большим трудом приспосабливался к совместному проживанию с Ириной.

Снять на время благоустроенную комнату, к удивлению Михаила, оказалось безнадёжным делом. За пару месяцев до свадьбы он обошёл, казалось, полгорода в поисках сдаваемого жилья, но всё безуспешно. Желающих приютить молодожёнов не находилось. Даже в том случае, когда удача вроде бы улыбалась ему, и он с большой надеждой отправлялся по точно указанному адресу, где сдавалась комната, ему отказывали.

– Почему? – спрашивал Михаил с недоумением.

– Потому что у вас вскорости может появиться ребёнок, а нам не нужны детские крики по ночам и запах пелёнок, – отвечали ему каждый раз почти слово в слово.

– Но мы с женой пока не планируем детей, – пытался развеять опасения хозяев Михаил. – Мне нужно сначала закончить учёбу в институте.

– Не впервой нам слышать такие басни. Все так говорят поначалу, чтобы зацепиться за квадратный метр, а потом вашего брата с дитём на руках и палкой не выгонишь, – отвечали ему хозяева безжалостно и закрывали перед носом дверь.

Жильё он нашёл буквально за несколько дней до свадьбы. Это были шесть квадратных метров в частом доме с печным отоплением на окраине города. Основание печи тоже входило в эти квадратные метры.

С хозяйкой дома – тучной одинокой женщиной шестидесяти пяти лет – сошлись на десяти рублях в месяц за проживание в этой скорлупе.

Михаил был рад и такой халупе, но всё же с содроганием сердца ехал на встречу с Ириной, чтобы сообщить ей о результате поисков.       Ему было привычно топить печь дровами, носить воду из колодца, греть воду на плите, чтобы помыть посуду или постирать бельё, выносить помои на улицу и делать многое другое, что требуется в повседневной жизни в неблагоустроенном жилье. Но как воспримет Ирина известие о проживании без удобств? Что она скажет ему в ответ? Она ведь комнатное растение, которое сразу погибнет, если его вынести на мороз.

Вопреки тревожным ожиданиям, его жена отнеслась с пониманием. Выслушав клятвенные заверения Михаила о том, что все бытовые проблемы её не коснутся, она совершенно спокойно сказала:

– Честно говоря, другого я и не ожидала. Будем жить так, как живет большинство людей нашей страны. К удобствам во дворе привыкну как-нибудь, не беспокойся.

– Спасибо, родная, – растроганным голосом проговорил Михаил и нежно поцеловал Ирину в щёку. – Ты у меня умница. Но я всё-таки продолжу поиски достойного жилья для нас. Может нам и повезёт ещё, правда?

– Может, и повезёт.

Ирина была послушной женой. Ради неё Михаил был готов свернуть горы. Слушалась ли она прежде родителей так, как его – ему было неизвестно, и он не расспрашивал об этом. Однако, после того, как жестоко обошёлся с ней родной отец в день свадьбы, она стала повиноваться Михаилу беспрекословно, будто старалась искупить свою вину перед ним.

… После свадебного торжества они планировали заехать к отцу, который остался дома, чтобы переодеться в повседневную одежду и отправиться в съёмное гнездышко, где собирались провести первую брачную ночь.

Сделать это было необходимо, поскольку в комнатке бабы Нюры – так звали их хозяйку – не было шкафа для одежды, куда можно было бы поместить свадебное платье невесты и костюм жениха. Из мебели имелись лишь стол, две облупленные табуретки и железная полутораспальная кровать. На входе висела выцветшая от времени полка для головных уборов с четырьмя большими крючками под ней.

Свадьба проходила в кафе, которое Михаил снял заблаговременно. Гости ещё гуляли, когда молодожёны незаметно покинули зал, заказали такси и подкатили к дому. Расплатились с таксистом и поднялись на пятый этаж.

Зная, что отец может оказаться невменяемым, Ирина прихватила с собой ключи от квартиры.

– Открой, – попросила она Михаила, протянув ему ключ.

Михаил вставил его в замок, провернул два оборота, толкнул дверь. Она не открывалась.

– Вот чёрт, закрыл щеколду изнутри, – вполголоса выругалась Ирина и принялась стучать.

Отец будто специально испытывал нервы дочери и долго не подходил к двери. Возможно, спал непробудным сном.

– Постучи ногами, – попросила Ирина. – Я не могу, у меня туфли на высоком каблуке.

Михаил исполнил. За дверями послышались шаги.