New born (СИ)

- Ты и твоя семья ни разу не появились на воскресной проповеди.

Джон улыбается чуть шире, выражение его глаз делается мягче, с затаившейся где-то в уголках едва заметной лукавинкой.

- Моя семья… Церковь ведь не признает нас семьей, верно? К тому же, я не особо религиозный человек, отец Картрайт.

Снова несколько секунд безмолвного диалога, потом отец Картрайт произносит, кашлянув.

- Когда я не в церкви и не читаю проповедь, я просто Фрэнк. Приходите послезавтра. Ты, Бен и Алекс. Будет богослужение в честь миновавшей нас напасти.

Джон молчит, чуть наклонив голову вперед, глядит исподлобья. Потом кивает.

- Хорошо.

Пристроив банку с краской на траву, Фрэнк обтирает ладони ветошью и протягивает Джону руку.

- Пути Господни неисповедимы. Не думаю, что вы случайно оказались в наших краях.

Джона последняя его фраза озадачивает, и он размышляет над ее смыслом всю дорогу до лесопилки.

Проснувшись окончательно, Бен некоторое время лежит, бездумно уставившись в потолок. Раньше домашние хлопоты съедали большую часть дня, помогали избавиться от дурных мыслей и будоражащих воспоминаний, теперь, пока не заживут ожоги на руках, придется думать, чем себя занять, чтобы не свихнуться. Для начала, надо бы встать и привести себя в порядок, а это не так-то просто при нынешних обстоятельствах.

Голова кружится, а все тело ломит так, словно накануне его пинали ногами, и Бен с ностальгией вспоминает Остров, где любые травмы заживали за считанные дни. Натянув поверх повязок резиновые перчатки, он успешно справляется с бритьем, чисткой зубов и умыванием, и, спустя час, пристраивается за обеденным столом с газетой, дожидаясь пока закипит чайник. В окно светит солнце, уютно тикают настенные часы, чайник на плите издает тихое бормотание, и окружающий мир уже не кажется ему таким нереальным как вначале, когда они только вселились в этот дом. В местной газете сплошь статьи про пожар – всего двое погибших, с десяток пострадавших и несколько сгоревших построек, можно сказать, отделались малой кровью. Неожиданный стук в дверь прерывает его идиллию, и, отложив газету, Бен идет открывать. Фигура шерифа на пороге их дома производит эффект вылитого на него сверху ушата ледяной воды. Не то, чтобы его пугали представители закона, вовсе нет. В прошлом ему всегда легко удавалось обводить их вокруг пальца, вне зависимости от того, в какой стране он проворачивал свои махинации. Но теперь все изменилось, и даже местечковый шериф может представлять для них реальную угрозу. Если, конечно, захочет им навредить. Впрочем, ничего угрожающего в облике шерифа Лоуди нет – чуть выше среднего роста, грузноватый, с правильными чертами лица и густыми усами подковой, он глядит на Бена с абсолютно нейтральным выражением. И голос у него абсолютно нейтральный, не дающий и шанса сделать предположение о цели его визита.

- Утро доброе, мистер Лайнус. Могу я войти?

Бен машинально здоровается в ответ, молча отступает, позволяя нежданному гостю переступить порог. В данный конкретный момент ему сложно проработать тактику поведения, поэтому он ждет от шерифа каких-либо слов, или действий, которые дадут ему необходимую информацию. Чем меньше скажет он сам, тем меньше вероятность допустить ошибку, поэтому Бен предпочитает помалкивать, позволяя Лоуди пройти в столовую и оглядеться по сторонам.

- Чаю хотите?

Фраза совершенно нейтральная, голос доброжелательно-ровный, ни тени беспокойства и вины.

Он берется, было, за ручку чайника наименее пострадавшей левой рукой, но шериф по-хозяйски перехватывает у него увесистый и горячий предмет.

- Давайте-ка я помогу.

- Вы очень любезны, - бормочет Бен с легким оттенком недоумения, наблюдая, как его гость сам расставляет чашки, распаковывает печенье и разливает напиток с ароматом бергамота.

Спустя пару минут они мирно пьют чай, обмениваясь какими-то малозначительными фразами, и Бен вдруг понимает, что шериф выбрал ту же тактику, что и он – выжидательную. Проникнуть на территорию потенциального противника, изучить его среду обитания, привычки, найти слабые места. Все очень знакомо. От этой мысли внутри все холодеет и сжимается; ему вдруг становится настолько невыносимо сидеть, улыбаться и ждать, когда Лоуди озвучит цель своего визита, явно неприятную для них с Джоном, что он решается на первый шаг. Медленно отодвигает чашку, глядит в упор на визитера, сжав губы в тонкую линию и положив руки на стол ладонями вниз.

- Шериф, давайте начистоту. Вы определенно явились сюда не чай распивать. Тогда зачем? К чему все эти игры? Если вам есть что нам предъявить, то я готов вас выслушать.

- Отчего вам кажется, что я собираюсь именно предъявить обвинение? - глаза Лоуди едва заметно сужаются, - Ощущаете за собой вину?

Бен сардонически улыбается уголками губ, приподнимает бровь.