New born (СИ)

Бен оборачивается; фигура старика маячит в просвете между деревьями, он сутулится сильнее обычного и глядит так, как глядел на него все это время, особенно в последние месяцы – будто вглядываясь внутрь и пытаясь понять нечто очень важное.

Бен криво усмехается.

- Ты же знаешь, что деваться мне некуда. Так что я не замышляю побег.

- Идем завтракать.

- Я не голоден.

Последние слова вырываются непроизвольно, и он тут же сожалеет о них – лучше было бы промолчать и попытаться впихнуть в себя хоть какую-то еду. Приблизившись, Дэн еще пристальнее вглядывается в его лицо и, по-стариковски пожевав губами, произносит:

- Да, это должно было случиться. Человеческий организм имеет свойство привыкать к любому лекарству.

- Если ты имеешь в виду, что твоя настойка перестала действовать, то я заметил.

- Пойдем со мной.

Старик поворачивается и идет к дому, Бену ничего не остается, как следовать за ним, рвано выдыхая при каждом шаге и борясь с головокружением. Вначале, он крайне редко прикасался к своему животу, даже подсознательно избегал подобных прикосновений, теперь же он делает это постоянно. И даже иногда мысленно уговаривает поселившегося внутри него незваного гостя прекратить над ним издеваться и вести себя потише. Возможно, это начало безумия. Самое начало. Бену не особенно хочется узнать, что же будет в конце.

В деревянной рубленой бане царят жар, духота и влажность; оставив у порога сапоги и куртку, Бен присаживается на плетеную циновку, поджав под себя ноги. Дэн открывает заслонку печи, кидает в огонь какие-то травы. В воздухе расползается терпкий, дурманящий аромат; масляная лампа под потолком ритмично покачивается, роняя на стены странные движущиеся тени. Бен прикрывает глаза, потихоньку уплывая в туман, окутавший озеро. Он, будто наяву, слышит легкий плеск весел и протяжный гортанный напев на незнакомом языке. Старый индеец появляется на берегу, одетый как заправский вождь своего племени, включая мокасины ручной работы, головной убор из перьев и кучу амулетов. Он продолжает напевать, аккомпанируя себе на бубне, и ритмично движется. Его движения смазываются, расплываются, сливаются в спирали, зигзаги и странные узоры, словно сотканные из сероватой дымки. Бен лениво следит за ними, уплывая в туман все дальше и дальше…

Он просыпается, мгновенно переходя от сна к бодрствованию. Приподнявшись на локте, настороженно оглядывается по сторонам. Странно. Все симптомы недомогания прошли, как рукой сняло, голова кристально ясная, в теле ощущается легкая истома, и совсем немного ноют мышцы, словно после необременительной физической нагрузки. Все органы чувств необычайно обострились – несмотря на полумрак, он с небывалой четкостью видит всю внутреннюю обстановку хижины старика; слышит снаружи блеяние коз, голоса птиц, стрекот сверчков и даже плеск воды в озере. А еще человеческие шаги. Почти машинально отмечает, что они не похожи на шаги Дэна - тот, кто направляется к дому, гораздо моложе и в куда лучшей физической форме. Хм… Джон обещал приехать на днях, но что-то он рановато. Стоп. Гость не один. Их двое. Не может быть…

Спустив ноги с невысокой деревянной тахты, застеленной ортопедическим матрасом, Бен суетливо натягивает сапоги и покидает хижину со скоростью, которая еще совсем недавно была ему недоступна. Джон уже совсем близко – неторопливо шагает вдоль ограды с большущим рюкзаком за спиной. А позади него идет Алекс. На ней её любимая серая толстовка, с розовыми полосками на рукавах и капюшоне, и высокие ботинки, а за спиной тоже рюкзак, только поменьше размером. Бена начинает мелко потряхивать от внезапно и остро нахлынувшей ярости. Он кидается наперерез, хватает Джона за отвороты наполовину расстегнутой куртки и, кажется, трясет, хотя, откуда бы у него сейчас взялись силы сдвинуть с места кого-то вдвое тяжелее себя самого.

- Ты… Как тебе только в голову взбрело?! Чертов кретин! Ты притащил её сюда, зная, что скоро…!

Воздух застревает в горле, и Бен судорожно пытается сделать вдох. Джон осторожно перехватывает его за запястья и держит, недоуменно и озабочено хлопая глазами.

- Бен! Успокойся! Что на тебя нашло?

- Ты еще спрашиваешь! Вот он…, - высвободив руки, Бен красноречивым жестом тычет пальцем в свой живот, - Можешь делать с ним все, что посчитаешь нужным! Но не смей впутывать в это мою дочь!

- Ты опять за старое! – Алекс становится перед ним, оттесняя от Джона и уперев руки в бока. В этот момент она чертовски напоминает Бену свою мать. – Довольно! Никто меня не впутывал! Я сама захотела! В доме, где нет ни электричества, ни отопления, ни водопровода, лишняя пара рук вам не помешает! И хватит уже обращаться со мной как с младенцем! Включи логику!