Nexus

В то время как деонтологи пытаются найти универсальные правила, которые по своей сути являются хорошими, утилитаристы оценивают действия по их влиянию на страдания и счастье. Английский философ Джереми Бентам - еще один современник Наполеона, Клаузевица и Канта - говорил, что единственная рациональная конечная цель - это минимизация страданий в мире и максимизация счастья. Если наш главный страх перед компьютерными сетями заключается в том, что их несовпадающие цели могут причинить ужасные страдания людям и, возможно, другим разумным существам, то утилитарное решение кажется очевидным и привлекательным. Создавая компьютерную сеть, мы просто должны проинструктировать ее, чтобы она минимизировала страдания и максимизировала счастье. Если бы Facebook сказал своим алгоритмам "максимизировать счастье" вместо "максимизировать вовлеченность пользователей", все якобы было бы хорошо. Стоит отметить, что этот утилитарный подход действительно популярен в Кремниевой долине, в частности, его отстаивает движение за эффективный альтруизм38.

К сожалению, как и в случае с решением деонтологов, то, что звучит просто в теоретической области философии, становится чудовищно сложным в практической области истории. Проблема утилитаристов заключается в том, что мы не владеем исчислением страданий. Мы не знаем, сколько "очков страдания" или "очков счастья" нужно присвоить конкретным событиям, поэтому в сложных исторических ситуациях крайне сложно подсчитать, увеличивает или уменьшает то или иное действие общее количество страданий в мире.

Утилитаризм лучше всего проявляет себя в ситуациях, когда весы страданий очень четко склоняются в одну сторону. При столкновении с Эйхманом утилитаристам не нужно вступать в сложные споры об идентичности. Им достаточно указать на то, что Холокост причинил огромные страдания евреям, не принеся эквивалентных выгод никому другому, включая немцев. У немцев не было никакой убедительной военной или экономической необходимости убивать миллионы евреев. Утилитарные аргументы против Холокоста просто ошеломляют.

Утилитаристы также не знают себе равных, когда речь идет о "преступлениях без жертв", таких как гомосексуальность, в которых страдает только одна сторона. На протяжении веков преследование гомосексуалистов причиняло им огромные страдания, но, тем не менее, оправдывалось различными предрассудками, которые ошибочно выдавались за деонтологические универсальные правила. Кант, например, осуждал гомосексуальность на том основании, что она "противоречит естественному инстинкту и животной природе" и, следовательно, унижает человека "до уровня животных". Кант также утверждал, что, поскольку такие действия противоречат природе, они "делают человека недостойным своей человечности. Он больше не заслуживает быть человеком". Кант, по сути, превратил христианский предрассудок в якобы универсальное деонтологическое правило, не предоставив эмпирических доказательств того, что гомосексуальность действительно противоречит природе. В свете вышеизложенного обсуждения дегуманизации как прелюдии к массовому убийству следует отметить, как Кант дегуманизировал геев. Мнение о том, что гомосексуальность противоречит природе и лишает людей человечности, позволило нацистам вроде Эйхмана оправдать убийства гомосексуалов в концлагерях. Поскольку гомосексуалисты якобы находятся ниже уровня животных, кантовское правило, запрещающее убивать людей, на них не распространяется.

Утилитаристы легко отвергают сексуальные теории Канта, и Бентам действительно был одним из первых современных европейских мыслителей, выступавших за декриминализацию гомосексуальности. Утилитаристы утверждают, что криминализация гомосексуальности во имя какого-то сомнительного универсального правила причиняет огромные страдания миллионам людей, не принося при этом никакой существенной пользы другим. Когда двое мужчин вступают в любовные отношения, это делает их счастливыми, не делая несчастными никого другого. Зачем же тогда запрещать это? Подобная утилитарная логика привела и ко многим другим современным реформам, таким как запрет на пытки и введение некоторых видов правовой защиты животных.

Но в исторических ситуациях, когда чаша весов страданий оказывается более равной, утилитаризм дает сбой. В первые дни пандемии COVID-19 правительства по всему миру приняли жесткую политику социальной изоляции и изоляции. Это, вероятно, спасло жизни нескольким миллионам человек. А также сделало сотни миллионов несчастными на несколько месяцев. Более того, это могло стать косвенной причиной множества смертей, например, увеличив число случаев насилия в семье или затруднив диагностику и лечение других опасных заболеваний, например рака. Может ли кто-нибудь подсчитать общее воздействие политики изоляции и определить, увеличили или уменьшили они страдания в мире?