Незабудка. Маленькая повесть

Она села рядом на песок, руками обхватила круглые колени, поджала под себя босые ноги и молча смотрела, как трудится младший сержант. Мускулистое тело его лоснилось от пота, а мокрые иссиня-черные волосы были все в песке. Он отрыл окопчик по грудь, упрятал вниз свой ящичек с телефоном, вытряхнул песок из каски, обтер ее и протянул Незабудке.

- Держите, товарищ старший сержант.

- Оставь каску себе.

- Да у вас у самой голова голая. А мне этот головной убор и не подойдет. Не мой размер…

- Каска, она еще шанцевый инструмент. А у меня лопатка на медпункте. Видишь, раненый орудует…

Младший сержант оглянулся. И в самом деле - солдат с забинтованной головой углублял окоп, уже вырытый под санитарной сумкой-вывеской.

- Все равно такого подарка не приму, - младший сержант решительно положил каску на край окопчика.

Незабудка раздраженно передернула плечами.

- Уговаривать некогда. - Она надела каску, не забыв при этом поправить волосы, и легко вскочила на ноги. Однако уходить она не торопилась и зачем-то снова сняла каску. Только что она рассердилась на младшего сержанта, а сейчас очень нравилось, что он отказался взять каску. И после трудного молчания она произнесла запинаясь:

- Утром я тебя взяла на подозрение. И плавать, подумала, не умеешь… А еще подумала - из самого робкого десятка.

Он сделал вид, что последней фразы вообще не расслышал.

- Так я же родом из Керчи! Сперва научился нырять с пристани, а потом читать и писать. Про таких ребят в порту говорят - обросли ракушками… Ну, а Новиков тащил мою катушку и аппарат. Я все имущество за ним подобрал. Из-за этого и разуться не пришлось. Идешь вброд, плывешь, а провод тяжелеет. И за все цепляется…

- Еще я прицепилась без толку со своим характером. А характер у меня тяжелый…

- Немцы не ко времени затеяли огневой налет…

Она отрицательно покачала головой, не соглашаясь с оправданием, которое придумал младший сержант-

- На немцев все свалить можно…

Незабудка отвернулась и поплелась к своему окопу. Она ставила голые пятки на песок так осторожно, словно ступала по минному полю. Она шла с поникшей головой, держа в руке каску; даже спина ее выражала огорчение…

5

На солдатское счастье тучи плотно затянули небо, оно стало серым, как портянка. При такой низкой облачности нечего делать немецкому корректировщику-разведчику. Хвостовое оперение у этого самолета весьма своеобразной формы, отсюда и название «костыль» или «хромая нога». А то еще солдаты, имея в виду назначение самолета, называют его «ябедником», «стукачом», «доносчиком», «табельщиком». Нет, «табельщик» сегодня не разлетается…

И вот уже, с разрешения замполита и командира роты, солдаты затеяли костер. Соберется дождь или нет - еще неизвестно, а пока можно обсушиться, пригреться, можно сварить в котелке уху из рыбы, оглушенной снарядами.

В дело пошел валежник, сухой тростник, дреколье, выброшенное на берег еще весенним паводком. А костерик по соседству с медпунктом взялся сразу бездымным огнем: кто-то подобрал на брошенной немецкой позиции дополнительные заряды для мин, и они пошли на растопку. После близкого разрыва костер разметало воздушной волной. Все принялись собирать чадящие поленья, разбросанные по мокрому песку.

К огню жались так близко, что от бурно сохнущей одежды подымался пар. Того и гляди обуглятся, поджарятся, загорятся гимнастерки, шаровары, портянки, сапоги, рубахи, пилотки…

- Тебе хорошо, - донеслось от костра. - Ты птица водоплавающая. А у меня, грешного, когда земля из-под ног утекла… Уже не знаю, в какой части света себя числить. Жив еще или утоп… - Это исповедовался тот самый, богатырского телосложения солдат, «похожий на -огромного ребенка.

- Эх ты, сухопутная душа! Да и та - еле в теле… - хохотнул белобрысый, лопоухий паренек, который плыл с бочкой.

- А в чем моя промашка? Проживаем мы на Алтае. Кулундинская степь. Кроме, как в бане, и выкупаться негде. Места у нас безводные, засушливые. Палки для кнута не найти во всей округе…

Младший сержант нет-нет да и поглядывал с завистью на солдат, сидящих у огня. А почему там не видать Незабудки? Он увидел Незабудку, сидящей на песке у самой воды. Она с ожесточением выкрутила портянки, намотала их. Долго пыхтя и отдуваясь, возилась со своими сапожками. Наконец обулась и, повеселевшая, вскочила на ноги. Мокрая гимнастерка и шаровары прилипли к телу, четко очертив девичью фигуру. Во всем облике ее было одновременно что-то мальчишеское и очень женственное - в бедрах узка, в плечах чуть широковата, с хорошо очерченной грудью.

Незабудка подошла к костру. Раздался чей-то окрик:

- Эй, бочарник, отодвинься! А то уши пригорят.

Белобрысый паренек послушно отодвинулся от огня.

- Да суши ты свои звукоуловители! Я уступаю Незабудке место. Пережду во втором эшелоне…

- Садись, Незабудка, загорай! У тебя прическа мокрая.

Как ни было тесно у огня, для Незабудки местечко нашлось.

Она накрутила-выжала свои льняные волосы, спутанные, потемневшие от воды, и села на корточки, простерши руки к огню.