Незабываемое лето

– Мой отец сказал мне то же самое в отношении тебя. Говорил, что у тебя своя жизнь в Сиднее. Что ты и думать обо мне забыла. Что мы в любом случае слишком молоды. – Бен фыркнул: – «Слишком молоды». Они с матерью поженились, когда были всего на год старше, чем я был тогда.

Сэнди повернулась к нему:

– Я звонила в пансион. Ответил твой отец. А я была слишком робкой, чтобы поговорить с ним, хотя я подозревала, что он меня узнал. Он сказал, чтобы я больше не звонила.

– Он мне ничего не говорил.

Громкий стук собственного сердца отдавался у Сэнди в ушах. Этот стук даже не перекрыл дождь, барабанивший по крыше.

Неловкое молчание повисло между ними, пока наконец Сэнди не заговорила:

– Интересно, что случилось бы, если бы мы…

– Сэнди, не надо, – сказал Бен.

Он произнес это так категорично, что она от неожиданности шагнула назад и стукнулась бедром о край прилавка – резной плавник дельфина, – но боли не ощутила.

– Не надо мучить себя сомнениями и сожалениями, – продолжал он. – Помнишь, что ты сказала? Много воды утекло.

– Да… это было очень давно.

Сэнди не знала, что еще сказать. Не могла даже думать о тех «что, если», которые преследовали Бена после пожара, воскрешая в памяти боль от невыносимой потери, а она в это время всего лишь отгоняла от себя воспоминания о том, как здорово им было тогда, двенадцать лет назад.

Она была серьезной девочкой, во всем слушалась отца. Просто пуританка какая-то. Господи, она уже могла участвовать в выборах, но… всегда возвращалась домой до полуночи. Бен помог ей легче смотреть на все, даже быть безрассудной, рисковать. Она не один раз потихоньку убегала, чтобы увидеться с Беном после наступления темноты.

Какие же сладкие были их поцелуи. Он целовал ее при любой возможности, когда они оставались одни. Эти поцелуи будили в ней желания, о которых она и не подозревала.

Сэнди страшно жалела, что сказала «нет» и не пошла до конца в своих отношениях с Беном в то лето. Наверняка расстаться с девственностью в его объятиях стало бы незабываемым опытом.

Последний поцелуй она отлично помнила, хотя отец почти силой усадил ее в автомобиль. Этот поцелуй был полон неосуществленных желаний и потом вспоминался особенно остро. Могла ли она тогда предположить, что это последний поцелуй Бена?

Помнил ли он это тоже? Она пристально смотрела на его лицо, а он, кажется, погрузился в свои мрачные мысли.

Сэнди устало потерла лоб. Почему поцелуи Бена так неизгладимо отпечатались в ее памяти? Гормоны взыграли? Феромоны? Или это волшебство первой любви? А может, особая сила, исходящая только от Бена?

От Бена, который вырос в этого сильного, замкнутого, измученного мужчину, которого она больше не понимает.

Дождь продолжался и заглушал звуки машин, проезжавших за дверью книжного магазина. Казалось, что они находятся в замкнутом, только им одним принадлежащем мирке.

Бен наклонился к ней.

– Хорошо, что ты рассказала. Что писем моих ты не получила и что звонила мне, – хрипло произнес он. – Я никак не мог понять, почему же ты вот так просто исчезла после всего, что у нас было.

– А я не понимала, почему ты не захотел снова со мной общаться.

Сколько слез она пролила в подушку, какой покинутой себя чувствовала… Какой ужасно одинокой. Даже боль от предательства Джейсона не была настолько сильной.

Сэнди заставила себя вернуться в сегодняшний день. Она расправила плечи и сказала недрогнувшим голосом:

– Но теперь, может, забудем старые обиды и… перевернем эту страницу?

– Перевернем страницу? – опешил Бен. – Что еще за психологические выверты?

Сэнди не ожидала такого резкого отпора. Она-то сочла, что «перевернуть страницу» – очень подходящее выражение при сложившихся обстоятельствах.

– Я имела в виду… может, мы попытаемся быть друзьями? Простить прошлое. Забыть, что между нами было что-то еще?

О господи, это же ложь. Хотя ум подсказывал ей такие неэмоциональные слова, как «перевернуть страницу» и «друзья», тело кричало, что он для нее такой же желанный, как двенадцать лет назад. И даже больше.

Теперь они оба взрослые. Опытные. В свои восемнадцать она была самая неопытная девочка на свете. Что она почувствует, если поцелует его сейчас? Сэнди проняла дрожь.

– Ты, вероятно, можешь забыть, что мы были больше, чем друзья, но я не могу, – глухо произнес Бен. – Я до сих пор нахожу тебя очень привлекательной.

Значит, он чувствует то же, что и она. Двенадцать лет не смогли стереть этого.

Сэнди не успела что-то ответить, как он сказал:

– Вот почему я не хочу, чтобы ты оставалась в Дольфин-Бэй.

Она чуть не задохнулась от такой откровенности.

– Я не хочу показаться грубым. Я… я не смогу нормально жить, если ты будешь рядом.

Она умеет составлять рекламные объявления – и даже получала премии за это, – но сейчас не нашла подходящих слов. Все, что Сэнди смогла сделать, – это кивнуть.

У него на виске пульсировала жилка.

– Я не хочу напоминания о том, что я чувствовал, когда я не могу… не хочу снова это пережить.

Краткое мгновение радости от того, что Бена все еще влечет к ней, сменилось горькой обидой на то, что он ее отвергает.

– Все правильно, – выдавила Сэнди.