Незабываемый танец с шафером

– Это точно, – согласилась Элиза. – Но вот ее партнеры… – Элизе предстояло рассказать самое скандальное. – Каждый раз мама играла с красавцем главным героем и неизменно влюбляла его в себя. Любила ли она сама, я не знаю. Однако всякий раз заявляла во всеуслышание, что без ума от партнера, но только до тех пор, пока спектакль оставался в репертуаре. Затем она бросала партнера и возвращалась к отцу до следующей премьеры. Но к тому времени жизнь предыдущего партнера была разрушена. Ее бывшие ради нее бросали семью, друзей, иногда теряли работу, но она забывала о них, стоило им сыграть спектакль в последний раз. Занавес опускался, и мама была такова, партнер для нее больше не существовал.

– Сколько раз она так поступала? – мягко спросил Ной.

– Много. Я не помню точно, раз шесть или семь. Все началось, когда мне было лет десять. Может, и раньше, просто она была более осторожной. Когда я была тинейджером, весь городок судачил про нее. Если она задавалась целью получить мужчину, она его получала. А отец оставался униженным и оскорбленным.

– Но он всегда принимал ее обратно. Почему?

– Потому что любил. – Правда была проста и ужасна одновременно. – И она по-своему любила его. Она всегда возвращалась потерянная и в полном раскаянии, обещая, что подобного никогда больше не повторится. Но все было ненадолго.

Наблюдая за жизнью родителей, Элиза рано поняла, что любовь – это и благословение, и ловушка одновременно. И нужно быть очень осторожной в выборе, потому что это на всю жизнь.

Она не собиралась начинать с Ноем Кроссом.

– Мелисса использовала печальный опыт твоих родителей против тебя? – догадался Ной.

– Всегда и везде, – подтвердила Элиза. – Она рассказывала всем и каждому, что я – вылитая мать. Девушки не дружили со мной из страха, что я отобью у них парней, а парни не хотели становиться мишенью для насмешек, увидь их кто-то в моей компании. У меня не было бойфренда до поступления в университет. Было двое парней в школе, но Мелисса их увела. Потом Дерек…

– Кто это? – подхватил Ной. Это была самая унизительная часть рассказа.

– За год до отъезда в университет я получила первую настоящую роль в театре. Дерек был режиссером спектакля. Ему было двадцать пять, а мне восемнадцать. Я впервые влюбилась.

Ной подвинулся ближе и крепче прижал ее к себе.

– И что дальше?

– Мама, конечно, играла главную роль. На беду ее партнер сломал ногу, и Дереку пришлось его заменить.

Ной поморщился:

– И что твоя мать?

– Сделала все как всегда. – Элиза пожала плечами. – Не знаю, почему я считала, что для меня она сделает исключение.

– И как ты узнала?

– Мелисса помогла. Она послала меня за чем-то в комнату отдыха, зная, что они там вместе. – Элиза судорожно сглотнула. Воспоминание до сих пор было болезненным. В одно мгновение ее девичьи мечты о настоящей любви рухнули при виде Дерека, целующего ее полуобнаженную мать.

Ной чертыхнулся:

– И как ты поступила?

– Я захлопнула дверь, ушла и притворилась, что Дерека никогда в моей жизни не было. Вскоре я уехала в университет. – Она искала свободу и самостоятельность. Ей хотелось избавиться от тяжкого груза неудачных взаимоотношений. Но оказалось, что она та же испуганная, стеснительная и доверчивая девочка, только в другом городе.

– После университета ты вернулась домой. Почему? – удивленно спросил Ной. – Ты даже пришла работать в тот же отель. Не понимаю.

– Это мой дом, – твердо сказала Элиза. – Я не могла позволить, чтобы его у меня отобрали. Я начала работать горничной в шестнадцать, тогда я хотела свободы. А когда вернулась после университета, почувствовала себя здесь в безопасности.

– Пожалуй, тебя можно понять, – ответил Ной, хотя по его тону чувствовалось, что он не согласен.

Элиза вздохнула.

– Что до учебы в университете, я и там оставалась той же наивной и застенчивой провинциалкой, – призналась она.

Элиза с головой окунулась в учебу на экономическом факультете. На последнем курсе она начала встречаться с сокурсником. Казалось, что у них общие цели. Элиза с надеждой смотрела в будущее, пока он не сбежал с ее единственной подругой по университету и с ее идеями совместного бизнеса, сделав ее посмешищем однокурсников.

Неудивительно, что с той поры она избегает романтических отношений.

– Хочешь со мной поделиться?

Элиза помотала головой:

– Скажем так: парень, который использовал меня в личном и профессиональном плане, не был актером.

Ной не стал настаивать на продолжении, и Элиза это оценила.

Вместо этого он поцеловал ее в плечо и спросил:

– А где сейчас твои родители?

– Папа умер, когда я училась в университете. Мама… живет здесь. У нее ранний Альцгеймер. Она не помнит прошлого. Сейчас она просто пожилая, беспомощная женщина. Городок, может, и помнит о ней, но сейчас есть другие объекты для пересудов и сплетен.

– Пока не вернулась Мелисса и не начала ворошить прошлое.

– Да.

Ной вздохнул:

– Теперь понятно твое негативное отношение к актерам.

Элиза рассмеялась, почувствовав облегчение, что все ему рассказала.

– Несмотря на твое предубеждение, не все актеры таковы, – сказал Ной.