Незабываемый танец с шафером

– Откуда ты знаешь? – удивился Ной. Он только намекнул, что роль ему интересна как актерская задача, а она уже обо всем догадалась.

– Просто я внимательно тебя слушаю. Так что же в этом фильме особенного?

– Потрясающий сценарий. Фильм будет претендовать на «Оскар». – Ной замолчал. Элиза явно ждала развития мысли. – Сценарий говорил со мной. У меня появилось ощущение, что я обязательно должен в нем сняться.

– Точно так же, как ты знал, что мы проведем ночь вместе? – спросила Элиза, тряхнув головой, так что огненно-золотые пряди рассыпались по плечам. Он вспомнил, как лихорадочно выдергивал шпильки из собранных в тугой пучок волос. И как у него перехватило дыхание при виде бронзово-рыжего водопада. – У тебя просто неделя странных и неотразимых ощущений, – заметила Элиза.

– Точно. И виной всему – ты.

Элиза рассмеялась:

– Почему? Из-за того, что мы вместе сыграли Шекспира и я разбудила в тебе Ромео?

– Потому что с момента встречи с тобой я начал хотеть большего. – Он слегка придвинулся и положил руку ей на талию. – Ты знаешь, что я говорил с моим агентом об этой роли, и она мне сказала, что если я хочу ее получить, то должен возродить в себе те чувства и эмоции, которые похоронил много лет назад.

– И к тому же отказаться от любовных интрижек? – Элиза покачала головой. – Она сурова, но, возможно, и права.

– Возможно, – подтвердил Ной. – Но это не меняет дела. Я все равно не знаю как. У меня внутри все умерло. Прошли годы. Но вот я встретил тебя… Я знаю, что ты способна на глубокие чувства и понимаешь их смысл.

– И ты подумал, что я смогу помочь тебе получить роль? – Она нахмурилась. – По правде говоря, не понимаю, как это может сработать.

– Не в этом дело, – попытался объяснить он. – Я старался держаться от тебя подальше, но каждый раз при встрече с тобой понимал, что это невозможно. В тот момент, когда мы поцеловались, я понял, что меня в этом поцелуе больше, чем в десяти предыдущих фильмах, где я снялся.

– Я это почувствовала, – пробормотала Элиза. – Почему бы тебе не продолжить в том же духе? Чувствуй глубже. Испытывай искренние эмоции. Будь таким, каким видишь себя в этой роли. Я тебя слушаю. Я рассказала тебе про свои проблемы в юности. А у тебя что было? Наверняка не только неодобрение родителями выбранной профессии, так?

У Ноя свело скулы от нахлынувших воспоминаний. Ему казалось неправильным даже думать о Салли, не то что говорить о ней, лежа в постели с Элизой. Хотя, если быть честным, Элиза – единственная женщина, с которой он мог бы решиться поговорить о своем прошлом.

А нужно ли?

Через пару дней он уедет. Как бы их с Элизой ни тянуло друг к другу, влечение прервется, стоит ему покинуть «Морвин-Холл». Его не беспокоило, что Элиза может рассказать об этой ночи в блоге или продать информацию желтой прессе. Она не из таких. Особенно теперь, когда поведала ему о своей матери.

Элиза в этом смысле надежна. И если он хочет получить роль, ему следует ей открыться и рассказать про Салли.

– Была одна женщина, – начал он и тут же умолк.

– А бывает как-то по-другому? – печально спросила она. Отодвинувшись от него, Элиза оперлась о спинку кровати и потянула его за руку, чтобы он устроился у нее под боком, как в теплом и надежном коконе. Она обняла его за плечи и ждала продолжения рассказа.

Ной поцеловал ее грудь и положил ее голову на плечо. Когда в последний раз он был так близок с женщиной, не занимаясь с ней сексом? А было ли такое у него вообще? Если и было, то он не помнит.

Он решился рассказать Элизе о Салли.

– Она была моим лучшим другом, – наконец сказал он.

– Та, с которой ты отправился в Лос-Анджелес?

– Да. Она была мне ближе, чем собственная семья. Родители меня не понимали, а Салли понимала.

– Похоже, она отличная девушка.

Ной пытался уловить нотки ревности или зависти в словах Элизы, но тщетно.

– Да, она была своим парнем. Мы вместе сняли квартиру, но затем она встретила другого. Она получила роль в телевизионном шоу. Он тоже был в нем занят. Я интуитивно понял, что этот парень не для Салли.

– И что произошло дальше? – спросила Элиза. – Когда ты понял, что любишь ее?

Ной вздохнул. У него явные проблемы с эмоциональным восприятием. Элиза за пять минут вычислила то, на что ему понадобились годы дружбы с Салли.

– Думаю, что любил ее с того времени, когда мы учились в средней школе. – Она подошла тогда к нему, протянула руку и сказала: «Я Салли. Ты мой лучший друг». – Но уже в выпускном классе я понял, что отношения настоящие.

– И ты ничего не предпринял? – удивленно спросила Элиза.

– Я в то время не был Ноем Кроссом, кинозвездой. Я был никем. А Салли была единственной, кто меня понимал. Она знала, чего я хочу и что для меня важно. Я не хотел рисковать и потерять ее дружбу.

– Но что-то все-таки между вами изменилось?