Незачет по злодеям

 Я вздохнула с облегчением и... почему-то обиделась. Снова нырнула с головой под воду, задержав дыхание. Только это не помогло понять, что происходит. И почему он меня оттолкнул. Отчего-то снова всплыло его жестокое: «Повзрослей и не влюбляйся в мерзавцев», и сегодняшнее: «Я не герой».

 Он меня бережёт? От себя?!

 «Это благородно», – заявил внутренний критик голосом моей мамы. Но когда Вёлвинд вышел из воды рядом со мной, весь, как колосс, облепленный мокрой одеждой, с активно стекающими струями с волос, торса, рельефных рук, штанов, первое, что мне захотелось сделать, – стукнуть его!

 Прикусив щеку, я быстро отвернулась под его взглядом, вдруг понимая, что и сама вся облеплена тканями, будто не одета. Словно в подтверждение, на мои плечи опустился сюртук студента боевого факультета. Прикрыл, чёрт его подери!

 И один Бог знает, сколько мне стоило сил, чтобы сдержаться и не сказать ему что-нибудь такое... такое... Хотя в чём, собственно, он виноват? – охладило меня издали подступившее благоразумие.

 Солнце с тёплым ветерком начали просушивать волосы и одежду, словно заботливые слуги. И, украдкой глянув на Вёлвинда, я поняла, что вместе мы не будем, потому что он не хочет этого. Последние капли женского томления упали с моей одежды на раскалённые плиты и растаяли под солнцем. Стыд подкрался вместе с досадой: всё-таки важна не я, а проект «Драконы». И, может быть, чувство вины чёрного колдуна, запрятанное вглубь его сердца, как в том самом колодце, где он был...

 Вёлвинд передвинулся в тень и сдвинул одной рукой каменную кадку с пальмой, распространяя тень и на меня. Достал из заплечной сумки вяленое мясо, тонкую лепёшку, орехи и полоски сушёной дыни.

 – Так себе пир, но чем богаты, – заметил он снова отстранённо. – Ешь, набирайся сил. Понадобятся. А пока сохнем.

 – Ты не рассказал, как ты выбрался, – ответила я, тоже стараясь быть максимально отстранённой. Напрашиваться на чувство – так себе. Даже мне без опыта общения с мужчинами это ясно, как день.

 Вёлвинд, сощурившись, посмотрел на меня, и я добавила, вежливо улыбаясь:

 – Всё равно же пока сохнем... Тебя отпустили или что-то случилось? Ты говорил, что практиковал, но практиковать в антимагическом браслете – дело неблагодарное.

 – Зато полезное. Чтобы понять, что не только природный дар способен менять твою реальность. Запомни: то, что твоё, останется твоим, кто бы и как ни блокировал.

 – Всё равно дар заклинательницы не мой... – сболтнула я.

 Он сурово сдвинул брови и отрезал, сжав мне руку:

 – Твой! И ничей больше!

 Я поёрзала, мысленно огрызнувшись: «Не тебе на меня кричать». Ещё рассерженный, он вдруг опять извинился, но добавил твёрдо:

 – Ты заклинательница. Другой такой нет. Точка.

 – Ладно... – Я решила продолжить разговор. – А там, в колодце, у тебя сработала магия?!

 Он мотнул головой.

 – Браслет упал сам.

 – Почему?!

 – Мяса не осталось, – просто сказал Вёлвинд.

 Расширенными глазами я глянула на его крупные запястья, кисти, как лапы у льва, сильные пальцы. Представить похудевшим до состояния скелета этого огромного мужчину было невозможно. Но иначе он бы не сидел здесь. Сколько же всего он перенёс...

 – А дальше?.. – приглушённым тоном спросила я. – Там же был колодец... и если ты без сил...

 – Без физических сил. Магические остались при мне, – ответил Вёлвинд. – Даже больше: за время во мраке моя концентрация выросла в тысячу крат.

 Он показал мне палец, закрутив вокруг него другой рукой воронку.

 – Вот так действует ураган. Вокруг него образуется центробежная сила, способная поднять даже монстра, на котором мы катались. Так что как только включилась магия, вылететь из колодца было легко.

 – А стражи?..

 – А вот их мне было уже не жаль. Магия, которая сдерживалась почти три года, разворотила всю крепость, выплюнув подземелье с заключёнными наверх. Половина из них уже была, как я. Почти трупами. Подробности не расскажу, на поверхности и выяснилось, что я ослеп.

 Как ни в чём не бывало, Вёлвинд откусил мяса и лепёшки. А я сглотнула слюну – кусок в горло не шёл.

 – Зато воздух до сих пор помню, как сейчас, – горный, чистый, после смрада... – добавил Вёлвинд. – Такой вкусный, что его можно было пить!

 Я пыталась переварить сказанное, а он продолжил сам, без вопросов:

 – Со смерчем я переместил собственное тело далеко оттуда. На берегу какой-то речки в безлюдных горах. Меня подобрал старик-отшельник. Он и выходил. Инквизиторы быстро выяснили, кто пропал, объявили награду за мою голову. Но старик почему-то меня не сдал... – В голосе Вёлвинда послышалась грусть и нежность.

 Он перестал жевать и задумался о своём.

 – Как хорошо, что он был добр к тебе! Я помолюсь за него! – тихо проговорила я.

 – Был, – кивнул Вёлвинд и посмотрел вдаль на храм за озером. - Когда примочки на глаза вернули зрение, старик дал мне в руки посох и сказал: «Иди». И я ушёл.

 Мы замолчали.

 – А твоя семья? – спросила я, чтобы замять густую, отчего-то тягостную паузу. – Ты видел кого-то из них после? Маму?