Незакадычные друзья

Все, как было замечено выше, зависит от точки зрения.

Вячеслав тем временем приладил аккумулятор и разбирался в клеммах. Их было много, они болтались, как лапки огромного дохлого паука, которого он с удовольствием препарировал.

– Желтую – в желтое гнездо, – бормотал он, – эту – сюда, а ты, голубушка, полезай рядом. Отличненько!

Валерий Малахов, с интересом наблюдавший за разговором Орлова и Гольгиссера, вдруг почувствовал, что ему срочно необходимо спеть. Что-то залихватское прямо-таки рвалась из него наружу, и он открыл рот и ухарски поставил правую ноги на пятку, изо всех подавляя в себе желание развести в стороны руками и притопнуть ногами. Но краешком сознания он чувствовал, что что-то не так. Он поймал внимательный взгляд Полковника и поставил ногу на место. Вячеслав, который был слева от него у стены, поднялся вместе с аппаратом, поднял один маленький рычажок на черной боковой стенке и опустил другой. Однако душа Малахова по-прежнему рвалась спеть или сплясать, или отколоть какое-нибудь коленце, чтобы дать волю заливавшему его веселью. Он прижал руки к груди, стараясь вспомнить что-нибудь печальное и благодаря Бога за то, что в темноте вряд-ли кто-нибудь сможет увидеть оживленную игру его физиономии. Но из него рвалось наружу мощное «И-э-эхх!», которое он сумел задушить в зародыше только благодаря тому, что увидел, как Гольгиссер вдруг занервничал, и отвлекся.

– Эй, эй, поставь на место, ты что, – замахал руками Гольгиссер.

Орлов молчал, но его лицо напряглось. Он прикусил губу и только силой воли заставлял себя стоять спокойно.

Вячеслав удивился переложил аппарат в правую руку, взяв его за ручку.

– Вы чего? – удивился он и взмахнул рукой. – Да погасите вы фонари. Вон, – он поднял правую руку вместе с аппаратом вверх. – как светло от дыр в потолке. Нам еще на обратный путь…

– Кончай махать руками! Ставь аппарат! – закричал Гольгиссер.

– Мы все умрем! – зарыдала Ирка.

Саша Шелест сел на землю и спрятал лицо в коленях:

– Мы никогда не выберемся отсюда, – простонал он.

Владимир Антонович тревожно оглянулся.

– Без паники, – неуверенно сказал он. – Мы найдем выход. Ирочка, иди ко мне деточка, не плачь!

Вячеслав поставил аппарат.

– Выключи! Скорей! – глухо прохрипел Гольгиссер, и сам, протянув руку, перевел вниз рычажок.

Вячеслав изумленно наблюдал, как Ирка с Костей рыдают на груди у деда, Саша, сжав голову ладонями, легонько мычит, раскачиваясь из стороны в сторону, а Орлов бежит прочь от каменного истукана, норовя врезаться в стену.

– Эй, вы чего? – испуганно спросил он.

– Ах вы, сени мои, сени! – лихо грянул Малахов, не в силах более сдерживаться.

– Дурдом на выгуле, – поставил диагноз Вячеслав.

Гольгиссер, которого излучение задело лишь краем, потянул Вячеслава за рукав.

– Должно пройти минут двадцать, – сказал он, – и они сами успокоятся. – Он тревожно посмотрел на Орлова. – Ты только смотри, чтобы они от расстройства не очень сильно бились головой об стенку.

Они успокоились немного раньше. Уже через десять минут Малахов закончил исполнять весь свой репертуар, который, впрочем, был не слишком велик, а Орлов уверил, что он больше не будет пытаться пробить головой выход наружу. Ирка вытерла слезы и сообщила, что она не намерена больше прохлаждаться под землей, потому что ей пора в косметический салон.

– Понятно, что это за штука? – спросил Гольгиссер Орлова. – А ты говоришь – отдать.

– Вообще-то, – замялся Григорий Орлов, – по всем правилам международного сотрудничества, надо бы отдать… как-нибудь.

– Ага. Толстовец несчастный! Отдай оружие врагу, чтобы он тебя им лупцевал! А против этого оружия у тебя что-нибудь есть?

Орлов махнул рукой:

– Чего ты меня агитируешь, будто я не понимаю. Вячеслав, ты разберешься?

Вячеслав в упор посмотрел на Орлова, пожал плечами и обиженно отвернулся.

Путь обратно занял бы гораздо меньше времени, если бы не пришлось тащить Гольгиссера, нога которого все же еще серьезно болела.

Они выбрались из щели и блаженно щурились на вечернее солнышко, вдыхая чистый горный воздух.

– Красота какая, – сказал чувствительный Малахов, усаживая Гольгиссера под кустик – была его очередь его тащить. С горы открывался чудесный вид на долину, в которой среди редких деревьев с плоскими вершинами уютно расположились кукольные домики. Вид был бы еще приятнее, если бы его не омрачали фигуры очень серьезных мужчин в штатском, которые, внезапно появившись из-за камней, встали цепью возле вертолета и нехорошо поглядывали на вылезшую из-под земли экспедицию. Их было восемь человек. Несколько секунд они стояли неподвижно, довольные произведенным эффектом. Потом вперед выдвинулся блондинистый человек, которого хотелось назвать Гансом – до того он казался типичным арийцем.

– Оставайтесь спокойным! – громко скомандовал он. – И приготовить личные имущества для досмотра. Мы вооруженный, но вам нет беспокоиться. Если вы не будет сопротивляться.

Костя решительно сделал два шага вперед, и в руке блондина немедленно оказался пистолет, из которого тот выстрелил в воздух.