Незакадычные друзья

– А обед в ресторане на двоих как минимум под тысячу нам на двоих выходит, – продолжала Танька. – Вот вам уже тысяча долларов за месяц. Это уже не говоря о тефлоновых сковородках, которые я каждый раз выбрасываю, потому что вы, мама, скребете их ножом. После таких визитов любой по миру пойдет. Хорошо, что у него есть я, и поддерживаю его материально, – мстительно закончила она.

Этого Зоя Карповна вынести уже никак не могла. Раз ее здесь не ценят, – вскочила она из-за стола, – то ноги ее в этом доме больше не будет. Да ее обеды вся ее семья всю жизнь ела, и ничего.

– Предлагаю компромисс, – поспешно крикнула Танька.

– Чегой-то? – испугалась Зоя Карповна.

– Вы не вмешиваетесь в хозяйство, тогда ваш сын будет приходить обедать домой. Его здоровье и деньги будут тогда в полной безопасности.

Зоя Карповна растерялась. Вообще-то, она представляла себе, что ее визиты, наоборот, были спасительными для хозяйства сына, и помогали стеснительному мальчику ставить на место наглую девицу, которая вертит им, как хочет. Сам Свинпин не спешил оспаривать Танькино выступление. Наоборот, он поспешно высказался в том роде, что, мол, Зое Карповне уже тяжело заниматься домашними делами, а у Таньки это получается замечательно. Так что пусть мама не беспокоится и не дает себе труд ни во что вникать. При этом они с нахальной девкой так нежно посмотрели друг на друга, что Зоя Карповна притихла.

На всякий случай Зоя Карповна выбралась из-за стола, и пошла в «свою» комнату – дуться. Свинпин дернулся было за ней, но Ирка схватила его за рукав.

– Погоди, – сказала она. – Пусть она там разберется со своими мыслями. Пора уже маме понять, что у вас с Танькой своя семья, и свои проблемы вы решаете сами. А вы бы уж скорее оформляли свои отношения, что ли, – она свирепо посмотрела на Свинпина. – А то у Таньки двусмысленное положение.

– А я что, – смешался Свинпин. – Я хоть сейчас…

– Вот и отличненько, – поймала его на слове Танька. – Вот мама-то обрадуется! Завтра в ЗАГС и пойдем.

Свинпин дернулся было пояснить, мамина нервная система может и не выдержать такого потрясения, и что завтра он работает. Но все трое накинулись на него, сообщая, что ради такого дела порядочные люди берут отгул по семейным обстоятельствам, и раз уж решили, то откладывать – плохая примета.

У Свинпина не было глубокого внутреннего убеждения, что он что-то там такое решил, но сопротивляться было неудобно. Действительно, бедная Танька столько терпела маму, что, как порядочный человек, он просто обязан на ней жениться. Свинпин глубоко вздохнул, и… согласился.

В больничном коридоре тосковал молоденький милиционер и маялся из-за собственного чувства высокой ответственности. Это чувство не позволяло ему отойти от дверей молчановской палаты, и он просто кожей ощущал, что медсестра на своем сестринском посту пропадает зря. Ни к чему ей длинные ноги и узкая талия, если он не может их непосредственно одобрить и оценить. Не для того же они даны ей Богом, чтобы на них любовались не первой молодости пациенты в застиранных пижамах. Однако он добросовестно шуганул приятелей Леонида, которые пришли, нагруженные соками и фруктами. Приятели повозмущались, но ушли, осознав вдруг значимость заурядной, в общем-то, Лениной фигуры, которую стал охранять персональный милиционер.

Первыми ушли домой врачи, оставив медсестер выполнять оставленные ими назначения. Милиционер немного повеселел, потому что две медсестрички, нагруженные подносами с таблетками и шприцами, сновали мимо него по палатам. Потом ушли и они, оставив одну, не очень молодую и совсем не интересную ночную медсестру. Милиционер долго смотрел на нее, потом глаза у него стали слипаться. Он встряхнулся, пару раз прошелся поблизости от палаты и снова присел. Он сам не заметил, как задремал, но встрепенулся, услышав легкий звук шагов. Пожилой медсестры на посту не было, зато со стороны лестницы шагала стройная фигурка в белом халате. Ее светлые волосы мило выглядывали из-под шапочки. Она несла маленький лоточек со шприцом. Милиционер поднялся, делая вид, будто он бодр и бдит.

– Привет! – сказала медсестра весело. – Тебя на ночь не подменили?

– Скоро должны подменить, – недоуменно ответил милиционер, не припоминая, чтобы он видел ее вечером. – Вы к Молчанову?

– К нему, – охотно кивнула головой медсестра. – Антибиотики надо каждые четыре часа колоть.

– Как так? – удивился милиционер. – А меня предупредили, что все назначения ему уже выполнили.

– Так это на вчера, – засмеялась медсестра. – А сейчас утро уже! Новый день начался.

Милиционер смущенно посмотрел на большие круглые часы, висевшие над сестринским постом. Они показывали половину четвертого утра. Сознавая, что проспал больше трех часов, он покраснел, и сделал вид, что прекрасно понимает, что начинается новый больничный день и новые процедуры.

– Не спи на посту, – наставительно сказала медсестра, и вошла в палату, не забыв прикрыть на собой дверь.