Незаконченная сказка (СИ)

— Это действительно было прекрасное па-де-де. Очень талантливо исполненное и достойное награды, — заговорил тут и принц. — Я предлагаю и вам двоим обучаться в столице. Что скажете?

— Простите, Ваше Высочество, но я бы хотел остаться в Академии, — сдержанно ответил Факир.

— Я тоже, с вашего разрешения, останусь, — вежливо поклонилась принцу Ахиру.

— Что ж, как пожелаете, — поджал губы Мартин. — Если вдруг однажды передумаете, то приезжайте.

Попрощавшись, король, королева, принц и Элен в сопровождении охраны и слуг ушли с площади. Мэр города, едва не разбитый инфарктом, шатаясь, последовал за ними. Горожане потянулись следом, и ряды быстро опустели.

Август-сама, наконец, сумел прийти в себя, и на его бледные щёки даже вернулось некое подобие румянца. Заместитель и консультанты вздохнули с облегчением.

Но тут к директору неожиданно решительным шагом направилась Ахиру, за которой удивлённо наблюдал со сцены Факир, не успевший даже спросить, что его юная невеста собирается делать.

— Добрый день, Август-сама. Меня зовут Катарина, — смело проговорила девочка. — Год назад я училась в вашей Академии и надеюсь в следующем году снова сюда вернуться.

— Да, конечно, — слабо пролепетал директор, обмахиваясь платком. — Возвращайтесь. Вы великолепно танцуете, не могу не признать. Но что вам сейчас нужно?

— Я хотела сказать одно: вы несправедливо обвинили вашего ученика Факира в том, что в общежитии прошлой зимой были разбиты стёкла в окнах. Факир-семпай не виноват. В его комнату тайком проникли два мальчика. Младшего зовут Генрих, и он не учится в Академии, а вот второй является учеником образцово-показательного класса, если не ошибаюсь. Эти двое перерыли комнату, чтобы найти шкатулку Факира-семпай, где он хранил фамильные драгоценности. Именно мальчишки раздразнили бродячих котов, которые разбили окна. Я была свидетелем того происшествия.

— Вы?! — изумился директор. — Но… каким образом?!

— Я жила в комнате Факира-семпай. Он приютил меня, когда я была серьёзно ранена. Благодаря его помощи, я поправилась. Мальчишки напали на меня, когда я пыталась защитить вещи Факира-семпай, а бродячие коты спасли мне жизнь, напав на мальчишек и расцарапав им лица…

Директор схватился за сердце и снова стал сползать по скамье. Помощники и заместитель схватили его за руки.

— Успокоительное, быстрее, — прохрипел Август-сама.

Заместитель приложил к его трясущимся губам новый пузырёк, пахнувший валерианой.

— Не беспокойтесь, господин директор! Я забыла сказать, что в то время я была уткой, — спокойно продолжала Ахиру. — Снова стать человеком мне удалось только час назад. Но вы ведь это видели, как и все остальные, поэтому моё признание вас не должно сильно удивить?

Судя по закатившимся глазам директора, признание Ахиру его не удивило, а убило наповал.

— Так вот, я хотела просить…

— О чём? — слабо сипел директор, судорожно хватая ртом воздух.

— О справедливости. За причинённый ущерб, как мне кажется, должны заплатить мальчишки, а не тот, кто ничего дурного не сделал?

— Они заплатят, — еле слышно прошелестел Август-сама.

— Вы обещаете?

— Клянусь, я не возьму с Факира-сан ни монеты. Только оставьте меня в покое…

— Спасибо! — просияла Ахиру. — Я вам очень-очень благодарна!

Когда она обернулась, то заметила, что Факир глядит на неё так, словно она на его глазах вдруг научилась танцевать балет без помощи магии.

Два бедняка сидели в доме с прохудившейся крышей и хлебали из замызганных мисок жидкую кукурузную кашу. Бородатый и лохматый Гюнтер с шумом вытер рукавом нос, продолжая поглощать еду. Худой и светловолосый Свэн почти доел свою порцию и с завистью наблюдал за товарищем, у которого ещё оставалось в миске несколько ложек сомнительного варева.

— Говорят, мэр города пообещал беднякам десять монет серебром и щедрое угощение за то, что мы будем стоять вдоль дороги всё утро и выкрикивать приветствия королю, а потом восхвалять его доброту, когда он поедет обратно, — мрачно пробормотал Свэн.

— Ну, обещал, — кисло отозвался Гюнтер, тщательно выскребая со дна миски остатки каши.

— Так где монеты и угощение?! — возмутился Свэн.

— Вот угощение! — Гюнтер злобно ткнул товарищу в нос перепачканной ложкой. — Мы его только что съели! Скажи спасибо, что кукуруза в закромах с прошлого года завалялась, иначе вообще бы ничего не увидели. Ты будто «Понсу» не знаешь! Для него щедрое угощение — это плесневый хлеб или прогоркшая кукуруза. Иногда скисшее молоко. Но редко.

— А деньги когда дадут? — тоскливо вопросил Свэн.

— Ты будто не знаешь, как в этом городе подаяние раздают?! — удивился Гюнтер.

— Нет, не знаю...

— Так слушай! Мэр выходит из дома в удобное ему время и кидает у порога в придорожную пыль десять монет. Или гораздо чаще — девять. Кто успел поднять, того и деньги.

— А?! — опешил Свэн. — Десять монет на всех?!

— Разумеется. Если каждому из нас давать по десять, то самому «Понсе» ничего не останется. А ему деньги нужнее, чем тебе.

— Это как же так?! — удивлённо икнул Свэн. — Это ведь нечестно!