Незаменимый вор

Христофор, однако, прибыл в МДМ посреди обычного рабочего дня и не застал в окрестностях Дворца никаких толп. С неба сыпался мелкий дождь — наиболее характерное проявление стихий в Москве. Москвичи прятались от непогоды в специально вырытом метро. Гонзо был один перед огромным зданием. Он с любопытством оглядел творение Эрнста Неизвестного — круглую, медленно вращающуюся доску объявлений, сплошь залепленную раскисшими извещениями о продаже с рук подержанных полиноидов, и стал подниматься по мокрым ступеням. Безошибочное чутье помогло ему сразу обнаружить служебный вход. Он предъявил пропуск и был пропущен за барьер. Двигаясь исключительно по наитию, он поднялся на второй этаж, прошел по темному изогнутому коридору и неожиданно для себя через левую кулису попал прямо на сцену. Зрительный зал раскрылся вдруг перед ним во всю ширь. Ввысь уходили ряды малиновых кресел. Кое-где над рядами, как марсиане на треножниках, поднимались телевизионные камеры, а одна из них, подвешенная на конце длиннейшей стрелы, медленно проплывала над залом. Человек двадцать зрителей, рассевшись группками и по одиночке в партере, смотрели на сцену, где происходило нечто удивительное.

Христофор уже знал, что концертный зал Дворца Молодежи может с равным успехом служить местом проведения музыкальных шоу и политических дебатов, но никак не ожидал, что его приспособят для… венчания. На сцене стоял самый настоящий поп и, деловито помахивая кадилом, обращался к молодым — симпатичной застенчивой паре, окруженной друзьями и родственниками.

— Иже есмь да кубыть, сиречь купно еси, — говорил батюшка, — венчаются рабы божии Елена Генералова и Михаил Майоров, пожелавшие в супружестве носить двойную фамилию… [Здесь и далее использованы фрагменты выступлений команды КВН Новосибирского Государственного Университета, к которой в свои лучшие годы имел счастье принадлежать и автор.]

Христофор скромно пристроился к группе гостей и, наклонившись к уху одного из шаферов, тихо спросил:

— Давно начали?

Шафер покосился на него злым глазом и зашептал в ответ:

— А что такое? Сцена — наша до полтретьего!

Гонзо раскрыл записную книжку на чистой странице и приблизил ее к глазам.

— Правильно, до полтретьего, — сказал он. — Это у меня кто?

— Это Новосибирск, — ответил шафер, после чего вдруг сделал шаг к микрофону и, глядя в зал, возгласил с неожиданным ликованием:

— Ну что, батюшка, может быть, за здоровье молодых — по рюмочке?

— Не могу, — со вздохом ответил поп, тоже глядя в зал, — я за кадилом.

Христофор хмыкнул. Странные нравы у нынешней молодежи! Приезжают аж из Новосибирска, чтобы обвенчаться на сцене, да еще при пустом зале…

— Дети мои! А их у меня пятеро… — продолжал батюшка. — Не желаете ли сфотографироваться на память за семьдесят пять рублей?

— Нет! — дружно ответили молодые.

Поп покашлял в кулак, помахал кадилом и снова обратился к молодым:

— Рабы божии! По взаимному ли согласию вступаете вы в брак и не желаете ли сфотографироваться на память за семьдесят пять рублей?

— Да, — растерявшись, ответили молодые.

Ловок, черт, подумал про попа Гонзо. Чувствуется профессионализм. Это, наверное, салон для новобрачных внедряет новые формы…

— А что ж у вас невеста не в белом? — спросил он снова, наклонившись к уху шафера. — И жених в затрапезе каком-то… Не могли приодеть?

— На фига? — удивился собеседник. — Чего на репетицию наряжаться?

Вот тебе раз, подумал Гонзо. Венчание репетируют. Ар-ригиналы!

Он уже открыл было рот, чтобы язвительно осведомиться, бывают ли репетиции первой брачной ночи, но шафер вдруг сам повернулся к нему вполоборота и, скашивая рот набок, торопливо зашептал:

— Кстати, свадебное платье никак не можем достать. Салон-то на ремонте! А у вас в Останкино нету платьев?

— В Останкино? У нас? — пробормотал Христофор, ощущая приближение новой ослепительной идеи. — Н-ну… если поискать…

— Да мы оплатим! Как положено, — внушал новый знакомый, приняв реакцию Гонзо за колебания, — только скажите, сколько и кому. А? Найдется? Нам ведь на денек только…

— Хорошо, — согласился, наконец, Христофор. — Подойдите ко мне после репетиции. Что-нибудь придумаем…

Он прикидывал, как бы поудобнее спуститься в зал, не привлекая к себе общего внимания. На сцене ему больше нечего было делать. Вот только найти ступени, ведущие в зал, никак не удавалось, а прыгать со сцены посреди репетиции казалось неудобным. Все же Христофор решил не особенно церемониться: что ни говори, а репетиция венчания еще не само венчание. Он бочком отошел от группы гостей и присел здесь же, на сцене, но с краю — на высоком стуле за маленьким не то пюпитром, не то пультом, не имевшим ни единой кнопки.

Итак, рассуждал Гонзо, поставим себя на место этого родственника. Свадьбу, по-видимому, будет снимать телевидение, а у невесты нет подвенечного платья. Где его искать? Разумеется, на телевидении и искать! Там этих платьев — пруд пруди… Родственник по ошибке обратился не к тому человеку. Значит, нужно эту ошибку исправить и обратиться к тому. Только вот к которому?