Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов)

Несколько лет назад мне посчастливилось провести позднюю осень в Париже. На шесть недель я стал гостем Дома наук о человеке. Две из них – точно посередине – со мной провела Наташа. А ровно посередине ее пребывания нас пригласили в Рим итальянский историк Мария Ферретти и французский русист, социолог и историк Алексей Берелович. Оба – авторитетные знатоки русской и советской истории и культуры, замечательные люди и в скором будущем – надежные друзья. Они давно хотели познакомиться, и вот такая возможность представилась. В Риме я оказался впервые, а Наташа до этой поездки не бывала ни там, ни в Париже.

Надо ли говорить, что встреча с такими городами – сильнейшее потрясение? Столицы Франции и Италии – целые вселенные. До посещения этих жемчужин европейской цивилизации их существование представляется чистой абстракцией, сколько о них ни читай, сколько ни вглядывайся в изображения Колизея или Эйфелевой башни, сколько ни листай каталогов о собраниях Лувра или Ватикана. А после возвращения из Парижа или Рима – как, впрочем, и из Мюнхена или Базеля, эти города опять становятся фантомами: из российских «декораций» представить себе их существование так же затруднительно, как невозможно поверить в реальность Перми или Челябинска, сидя в парижском кафе или запрокидывая голову в Сикстинской капелле. Слишком разные миры, чтобы совместить их в своем воображении.

Итак, мы оказались в Риме всего на три дня в середине ноября. Ошалелые от концентрации знаменитого прошлого и неожиданно солнечной, почти летней погоды после пасмурного Парижа (и снега на родине), мы целыми днями гуляли среди живой истории «вечного города». Ее можно было не только видеть, но и чувствовать – слышать ее звучание, осязать и обонять древние камни, бронзу статуй, воду Тибра и фонтанов. Было невероятно, что посреди всего этого люди куда-то спешат, пьют самый вкусный на свете кофе, грустят и смеются, шумно общаются. Просто живут, работают и отдыхают, мечтают о будущем и тоскуют о прошедшем, занимаются любовью и отправляют прочие естественные нужды.

К этому времени мы пока могли только догадываться о своем будущем увлечении блошиным рынком. За год до описываемых событий, когда Наташа навестила меня в Берлине, у тамошних блошиных рынков был «мертвый сезон». Совместные походы на российские «блошки» были впереди. На знаменитый римский Порто Портезе мы не попадали, визит на парижский Сент-Уан еще предстоял (и поразил нас несоответствием расхожим представлениям о блошином рынке: в той его части, в которой мы заблудились, выставленное на продажу напоминало экспонаты Эрмитажа. Там были целые профильные коллекции антикварных украшений, флаконов духов, чемоданов для маникюра, настольных ламп и подсвечников. Можно было даже приобрести целиком интерьеры в различных стилях XVII – раннего ХX века, а также садовые фонтаны и скульптуры. Читатель, видимо, не нуждается в пояснении, что оттуда мы вернулись с пустыми руками).

* * *

В первый же день наша пешая прогулка по «вечному городу», стартовавшая от Испанской площади, как и положено для «римских каникул», неожиданно привела нас на небольшую пустынную площадь – город, к большому нашему удобству, отдыхал от туристов – где-то недалеко от левого берега Тибра между мостами Умберто и Кавура. На ней расположились несколько киосков, на первый взгляд похожих на обычные сувенирные лавки для туристов. Каково же было наше изумление, когда, приблизившись, мы обнаружили за стеклами ларьков беспорядочное нагромождение старинных безделушек. Из нескольких лавок старьевщиков была открыта лишь парочка. Одна из продавщиц оказалась русской, что облегчило нашу коммуникацию с пожилым торговцем-итальянцем. В качестве сувенира на память о днях в Риме Наташа выбрала механические дамские часики. Описать их так, как это делается ниже, тогда мы оба не смогли бы – со старыми предметами самого широкого профиля мы еще плотно не сталкивались. Просто вещица нам понравилась.

Итак, часы механические, с современным заводом, фирмы Velster. Пластмассовый циферблат диметром 3 сантиметра цвета меди украшен штампованным растительным орнаментом, черные римские цифры нанесены на овальные медальоны цвета слоновой кости, задняя крышка украшена машинной гравировкой крупных экзотических цветов. Даже по проушине над головкой завода и по ребру часов пущены перемежающиеся цветочные орнаменты двух видов. Часы покрыты настолько толстой позолотой, что российский часовщик не верил, что они не золотые, пока не открыл заднюю крышку. В общем, очень милые межвоенные или послевоенные часики. По материалу и исполнению – ничего особенного: ни драгоценных металлов, ни ручной работы. Но стоили они до смешного мало, работали исправно, а наши запросы в отношении старых предметов были еще весьма скромны. Да и вещь действительно была симпатичная. Выбор Наташи я с радостью поддержал. Она эти часики и теперь очень любит (и даже как-то возила «выгуливать» в Рим). Жаль, что той площади и тех киосков мы спустя несколько лет больше не нашли.

* * *