Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов)

Завершая повествование о факторах привлекательности блошиного рынка, еще раз подчеркнем, что запросы, которые удовлетворяет рынок товаров, бывших в употреблении, имеют исторические корни и политический подтекст. Аргументы в пользу блошиного рынка – встреча людей и вещей без посредников, спонтанность и открытость коммуникации, охрана природы, забота о традиции, возвращение к прошлому и «подлинному» – семантически происходят из консервативной критики «бездушного» капитализма XIX столетия. Этот вокабуляр был дополнен постмодернистским скепсисом относительно достоинств линейного прогресса и использован для продвижения блошиного рынка в ФРГ. Культурно-политические основы идеологии в защиту блошиного рынка социологи идентифицировали тогда же:

Этот «семантический комплект» наверняка оказался связанным с «блошиным рынком» в относительно недавнее время, вероятно – относительно независимо от реального опыта блошиного рынка. Но сам по себе этот «комплект» значительно старше. Он кажется мобильным образованием, которое можно связать с чем угодно – при условии, что избранный для этого объект достаточно контрастирует с опостылевшими «мегаструктурами оптимистической модерности» и достаточно подходит для проекции актуальных потребностей одновременно в до- и постмодерных структурах[156].

Итак, в условиях нараставшей стандартизации образа жизни и страха одиночества ностальгическая волна, тоска по утраченному, стремление к индивидуальному, любовь к произведенному вручную, рост экологического сознания – все это дополнило прежнее, сугубо рациональное потребительское поведение и пошло на пользу развитию в Западной Германии блошиных и антикварных рынков[157].

Специфическим для развития блошиного рынка в ФРГ было отношение к недавнему прошлому, отягощенному преступлениями нацистского режима[158]. В первые десятилетия после войны, на волне стремительного роста материального благосостояния, среди населения преобладало желание избавиться от старомодных предметов быта, переживших нацистскую эпоху и Вторую мировую войну. Однако уже в 1960–1970-х годах к материальному миру былых эпох стали относиться бережнее. В то время как одни по инерции освобождали подвалы и чердаки от ненужных вещей и выносили их на улицу в урочный день для утилизации «крупного мусора» (дважды в год), другие – новоиспеченные собиратели и любители старины – уже поджидали их на улице, чтобы спасти от уничтожения предметы интерьера XIX – первой половины ХX века[159].

Результаты бума популярности блошиных рынков впечатляют. Их торговый оборот в ФРГ в конце 1980-х годов оценивался в 5 миллиардов западногерманских марок. К середине 1990-х годов на ее территории ежемесячно собиралось от 1,5 до 3 тысяч рынков подержанных товаров, во втором десятилетии XXI века – более 40 тысяч[160]. В начале XXI века в Германии насчитывалось от 10 до 12 миллионов их любителей и завсегдатаев, около 2 миллионов немцев нашли на них главный источник доходов[161]. Причины взрывоподобного развития блошиных рынков приоткрывают их социальные функции и мотивы их посещения, о которых речь впереди.

Искатели сокровищ

Блошиный рынок привлекает далеко не всех. У многих он скорее вызывает чувство отчуждения с оттенком брезгливости, какие характерны для неожиданного столкновения с вопиющей бедностью. Для тех, кто сторонится блошиных рынков, следуя устаревшим стереотипам о рынках для бедных, это нежелательная встреча с вещами с темным происхождением, с предметами, бывшими в употреблении и сбытыми от нужды. То есть со старыми, ломаными, пропитанными затхлыми запахами подвалов и чердаков, с налетом пыли, патины, плесени и с жутковатым флером принадлежности мертвецам.

Но во многих, в том числе во мне и в моей Наташе, блошиный рынок порождает азарт. Это место скопления большого количества старинных, странных, красивых и редких предметов в случайной комбинации действует как своего рода остров сокровищ или наркотик, возбуждая фантазию, будоража чувства и заставляя чаще биться сердце. Никогда не знаешь, что найдешь на блошином рынке, а что навсегда упустишь.