Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали

В этом тоже присутствует элемент национализма – как, впрочем, и во всех космических программах. ОАЭ хотят укрепить свою роль лидера ближневосточного мира, рассматривая престиж, связанный с освоением космоса, как одно из средств достижения этой цели. Вскоре после запуска марсианского зонда правительственный аккаунт ОАЭ в Twitter отправил «послание гордости, надежды и мира всему арабскому региону», пообещав, что ОАЭ возглавит новый «золотой век арабских и исламских научных открытий». Кроме того, «Марсианская миссия Эмиратов» была тщательно распланирована – так, чтобы прибытие зонда к Марсу совпало по времени с празднованием 50-летнего юбилея ОАЭ в начале 2021 г. Согласно заявлению правительства, это стало «определяющим моментом в истории [государства] и знаменует собой вступление ОАЭ в ряды передовых стран, участвующих в освоении космоса»{665}.

Такого же рода национализм во многом движет и китайскими инвестициями в космические исследования. В ноябре 2020 г. Китай запустил автоматический зонд на Луну. Официальной научной целью миссии был сбор и доставка на Землю для исследований образцов лунного грунта. Но Коммунистическая партия Китая не устояла перед эффектным пропагандистским трюком. Помимо сбора грунта, роботизированный зонд установил на поверхности Луны китайский флаг. До того момента на Луне было водружено всего пять флагов, причем все – Соединенными Штатами. В том же году Китай запустил беспилотную миссию на Марс. Как и в ОАЭ, запуск приурочили к крупной политической годовщине: аппарат достиг Марса в начале 2021 г., когда вся страна праздновала 100-летие со дня основания Коммунистической партии Китая. Государственные СМИ назвали марсианскую миссию «подарком к 100-летнему юбилею»{666}.

Очевидно, что любая государственная власть рассматривает развитие космической программы как вопрос национального престижа. Но космические исследования служат и более практическим целям, особенно в сфере безопасности и обороны. Турецкое правительство открыто заявило об этом после основании Турецкого космического агентства в 2018 г. «Турция уже демонстрирует свои технологические возможности в оборонной отрасли… Космические технологии позволят нам развиваться в новых уникальных направлениях», – провозгласил тогдашний министр промышленности и технологий вскоре после того, как Турция начала разрабатывать и производить собственные военные беспилотники и ракеты. Индия также рассматривает космическую программу как средство утвердить свою военную мощь. Индия вкладывает значительные средства не только в беспилотные лунные миссии, но и в разработку военных технологий. В марте 2019 г. премьер-министр Нарендра Моди объявил, что Индия провела первое успешное испытание противоспутникового оружия, сбив один из собственных спутников ракетой класса «земля–космос». Это рассматривается как противодействие угрозе, исходящей от соседнего Китая, который за последние годы вывел на земную орбиту большое количество военных спутников и аппаратов наблюдения. Отмечая успех этой программы, Моди, лидер одной из двух ведущих партий Индии, националистической «Бхаратия джаната парти», заявил, что отныне Индия является одной из ведущих мировых «космических держав»{667}.

Итак, мы увидели, как глобализация и национализм формируют развитие двух областей – ИИ и освоения космоса. Соперничество между государствами, особенно между Китаем и США, а также между региональными державами, такими как ОАЭ и Израиль, способствует как сотрудничеству, так и конкуренции в мире науки. Эта «новая холодная война» характеризует сегодняшний глобальный исторический момент, в котором мы живем. Наконец, есть и еще одна область научных исследований, которая, пожалуй, больше остальных подвержена воздействию противоположных импульсов, порождаемых глобализацией и национализмом.