Незапертая дверь

Его всегда ставили в пример – и умница, и скромняга, и трудяга, не то что Илья. Сашка и вправду подавал большие надежды. Серебряная медаль, поступление в Бауманку. А потом началось: он влюбился. Первая любовь, первая женщина. В общем, башку снесло напрочь. Уж как опытный младший ни подтрунивал над братом, как ни подкалывал, как ни ехидничал, ничего не помогало.

Сашка был из тех чудаков, кто мог полюбить раз и навсегда. И еще он искренне считал, что такой, как Маришка, его возлюбленная, больше нет на всем белом свете.

А девица была не просто обычной. Она была примитивной и штампованной, ничего собой не представляла ни внешне, лицом и фигурой, ни, главное, – изнутри. Пустая девица, высушенная тыква.

Сашка этого не видел. Ему казалось, что его Марина и внешне, и внутренне – верх совершенства. Короче, дурак. А ушлая Марина быстро все поняла и начала крутить и вертеть братцем от всей души.

Учебу Сашка забросил, сессию завалил. Правда, потом пересдал, пожалели: все знали, как он талантлив.

Дальше, как водится, был скороспелый дурацкий брак, жизнь с дурой-тещей, скандалы Марины с мамашей, отдельные полки в холодильнике, отдельные вилки и кастрюли с супом, вечные взаимные козни, обиды, претензии. В общем, брат попал в ад. А уйти не мог – по-прежнему любил.

Потом родился ребенок, и начались бесконечные дрязги и крики по поводу денег. Выпертый из института Сашка разгружал на вокзалах вагоны, ночами грузил деревянные поддоны с хлебом, от тоски начал быстро спиваться. Но от жены и сына по-прежнему не уходил, пока эта стерва сама его не выгнала.

Сашка, уже алкоголик, вернулся к родителям. Пить продолжал. Страдал по сыну, видеть которого не разрешали по причине маленьких алиментов, страдал и по своей бывшей, погибал на глазах, и смотреть на это было невыносимо. Конечно, его пробовали лечить. Но все бесполезно – он не хотел вылезать из своего состояния, так было легче. А следом заболела мама, онкология – попробуй не заболеть, когда каждый день видишь такое! Состарился и сник отец, из последних сил пытающийся удержать на этом свете жену и сына.

Конечно, Илья помогал: ездил к маме в больницу, а после операции Люба настояла, чтобы они забрали ее к себе. Забрали, и Люба ухаживала за свекровью как только могла. Но мама рвалась домой и все спрашивала, что с Сашей.

А Саша неудержимо катился в пропасть. Вернее, уже стоял там одной ногой, и до второй было недалеко.

В перестройку пооткрывались частные клиники и санатории, Илья переводил брата из одного в другой, на время Сашка утихомиривался, ну а потом все начиналось по новой.

Умерла мама, спустя три года ушел отец, Илья уже хорошо зарабатывал. Теперь за брата отвечал только он. И снова частные клиники, где Сашу ненадолго выводили из запоев. Эти небольшие передышки давали Илье и Любе возможность глотнуть воздуха. Да, Люба была рядом с Ильей и ни разу – ни разу! – не сказала: «Ну его к черту, сколько можно!»

Умер Сашка в сорок пять лет от цирроза. Вот что такое неудачная женитьба, наглядный пример того, как ломается жизнь. Когда слушаешь сердце, а не голову.

Слава богу, что он, Илья, не такой: он живет головой и очень этим гордится.

Любовь Николаевна смотрела в окно. Вид из окна был что надо: старая Москва, которую она так любила, их небольшой и уютный, с вековыми липами дворик. Как пахла цветущая липа! Как, не давая уснуть, будоражила душу! В молодости, конечно же, в молодости. Сейчас, например, не дают уснуть боли в колене. Или в спине, в пояснице. А то вдруг заноет затылок – значит, давление. Возраст, возраст. Фу, гадость! Нет, до старухи ей далеко, но проблемы имеются.

Ладно, хватит ныть, пора приниматься за дела. А дел навалом. У хорошей хозяйки дела не переводятся. Так, мясо для супа – а сегодня будет фасолевый – почти готово. Зажарка, лук плюс морковка, тоже. Картошка нарезана, а фасоль, замоченная на ночь, давно разбухла и вылезает из миски.

Тушеное мясо на второе она приготовила вчера. Осталось доварить суп и испечь что-то к чаю. Какой-нибудь легкий, не слишком трудозатратный пирожок. В морозилке свежее слоеное тесто. Да, готовое, ну и что? Тесто прекрасное, возиться не надо, а надо просто раскатать и положить на него дольки тонко нарезанных яблок, выжать на них немного лимонного сока и посыпать коричневым сахаром. Можно, кстати, залить сметаной. И будет к вечернему чаю замечательный, тонкий, хрустящий пирог. Вечером муж пьет чай с чем-нибудь сладким, избаловала.

Хорошо, что ни у него, ни у нее нет проблем с лишним весом. Она так и осталась худышкой, сорок шестой размер, на зависть знакомым женщинам. Правда, когда-то был сорок второй. Илья с весом когда-то активно боролся: зарядка, гантели, небольшие пробежки, бассейн. Сейчас обленился, больше лежит на диване.