Незапертые чувства (СИ)

Я подхожу к Гейлу и Джоанне и присаживаюсь рядом на колени.

- Что с ней?

- Сильное успокоительное, - отвечает Гейл. - Она просто спит.

- Спасибо, что помог ей, - шепчу я. – Ее могли арестовать за это.

Он, ничего не отвечая, берет Джоанну на руки и идет в сторону места посадки планолета.

Мы провалили сегодняшние съемки. Точнее Джоанна провалила. Неизвестно как это отразится на ней. Ее все равно могут наказать.

В этот момент я осознаю, что начинаю бояться и ненавидеть Койн так же, как боюсь и ненавижу Сноу. Теперь и на стороне повстанцев мы не можем чувствовать себя хотя бы отчасти в безопасности.

========== Глава 19 ==========

Я снимаю с себя куртку и бросаю ее в угол.

- Все в порядке, солнышко? - спрашивает Флавий. - Как все прошло?

- Хуже некуда, - отвечаю я и отправляю брюки вслед за курткой. - Я знала лишь одного человека в Капитолии, которому было не все равно. Ему было не плевать на трибутов. Не плевать на то, что детям приходится убивать друг друга, для него это не было зрелищем. Его ужасали Игры.

Я смотрю на свою команду подготовки. Они молчат и смотрят на меня растерянно.

- Цинна сам того не подозревая зажег искру, - я подхожу к рядам высоких каталок с моей одеждой. – Восстание. Он выражал протест через свое творчество.

Я провожу рукой по бесчисленным нарядам. Шелк, атлас, тафта, гипюр, шифон… Руки Цинны превращали обычный кусок ткани в произведение искусства.

Обхватываю пальцами тонкую вешалку и снимаю с каталки один из нарядов. То самое «сгоревшее» свадебное платье.

- Оно погубило его, - я на несколько секунд зажмуриваю глаза и отбрасываю от себя вешалку.

- Китнисс, - на мое плечо ложится рука Октавии. – Цинна знал, на что он идет. Но его последней работой было не это.

Я поворачиваюсь к ней. Женщина подбирает с пола платье и вешает его на прежнее место.

- Платье Сойки – его гордость, - она подходит к небольшом шкафу и открывает дверцу. – Но он возложил на тебя большие надежды.

На нижних полках я вижу две большие белые коробки. Октавия достает одну из них и передает мне.

- Что это? – спрашиваю я.

- Открой и увидишь, - улыбается Вения.

Я присаживаюсь на диван. Мне страшно. Кажется, если я увижу новое творение Цинны, то станет еще больнее. Мой стилист мертв, его больше нет. Но это воскресит его на мгновение. А затем я потеряю Цинну вновь.

- Цинна просил не показывать его тебе, - говорит Флавий. – Это для особого дня.

Слегка приподнимаю крышку. Сердце замирает, когда я вижу белое кружево. Испуганно скидываю коробку на пол и обхватываю голову руками.

- Разве ты не хочешь посмотреть? – тихо спрашивает Вения.

- Я… Нет, - я качаю головой. – Нет, не хочу!

Несколько минут я молча сижу, пытаясь привести мысли в порядок. Цинна прекрасно знал чем может обернуться для меня это восстание. Не зря он приготовил для меня костюм Сойки, экипировку… Но почему свадебное платье?

- Когда он его сделал? – спрашиваю я.

- После объявления о Квартальной Бойне, - отвечает Октавия. - Тогда мы не видели их с Порцией несколько дней.

Я перевожу взгляд на вторую коробку.

- А там что?

Октавия немного мнется.

- Это костюм Пита.

Я вспоминаю Порцию. Она тоже мертва. Как и вся команда подготовки Пита. Их казнили в прямом эфире.

Наши стилисты предугадали все. Они завершили свою работу на ноте надежды, веры в светлое будущее. Они поставили на нас все, в том числе и свои жизни.

Я сползаю на пол и, решительно открыв коробку, вытаскиваю платье. Хочется забиться в угол, закричать, заплакать. Цинна снова сотворил шедевр. И этим он словно говорит:

- Я снова ставлю на тебя, Огненная девушка, - шепчу я, и по моей щеке скатывается слеза.

Я падаю на свою постель. Хочется уснуть и проспать все на свете. А проснувшись, узнать, что нет больше войны. Нет боли и страданий.

Накрываю лицо подушкой и прижимаю ее к себе руками. Перестаю дышать. Может, и не стоит? Будет легче умереть.

Я пугаюсь, когда легкие начинает немного саднить. Отбрасываю подушку и начинаю тяжело дышать.

Жизнь покатилась под откос после смерти отца. Но Пит подарил мне надежду. А затем я отправилась на Голодные игры. Все опять рухнуло. И Пит опять не дал мне упасть в бездну отчаяния. Я даже не могу представить, как бы я пережила все это без него.

И сейчас, когда снова хочется захлебнуться горем и перестать жить, он рядом. Пит не даст мне потерять себя.

- Китнисс? – голос матери отвлекает меня от размышлений. – Ты здесь?

Она заходит в мою комнату и присаживается на край постели.

Я молча смотрю в полоток.

- Китнисс, нам с тобой нужно поговорить, - она нервно гнет пальцы.

- Что-то случилось? - я приподнимаюсь на локтях.

- Не знаю, - тихо говорит мама. – Возможно, ты не захочешь это обсуждать.

Я вопросительно смотрю на нее, ожидая разъяснений.

- Я чутко сплю, Китнисс, - продолжает она. – Но дело не в том, что я слышу, как ты уходишь по ночам. Дело в том, что я догадываюсь куда.

- Все ясно, - я быстро сажусь и слезаю с постели. – И да, ты права. Я не хочу это обсуждать.

- Я не говорю, что осуждаю тебя, - вздыхает мама.

- А ты и не имеешь права меня осуждать, - хмыкаю я.

- Китнисс, вы не женаты.