Незавершенная Литургия

На путях вьюжило, снег кружил, словно карусель. С перрона вокзальчик смотрелся неплохо. Построенный в ансамбле с водонапорной башней в то время, когда паровозам нужно было заправлять водой паровые котлы, он выглядел достойно и строго по сравнению со всеми прочими строениями станции. Сквозь пургу засверкал свет прожектора тепловоза, и из снежной круговерти выехал поезд, с грохотом протянулся вдоль станции и замер. В окнах вагонов сквозь снежную шубу брезжил свет. Проводники нехотя отворяли двери. К одному из них и подошла компания богомольцев. Перрон был короткий, и бо́льшая часть вагонов стояла так, что ступени были на уровне носа.

– До Берчогура поезд идет? – на всякий случай уточнил батюшка, задрав голову вверх. Не идти он не мог, потому что это была единственная железная дорога в южном направлении.

– Идет, – свысока кивнул проводник.

– Троих возьмете?

– По сто теньге…

– Хорошо!

– Заходите.

Путешественники не были обременены багажом, а потому быстро взобрались по ступенькам и прошли в вагон.

Зрелище, представшее их взору, смутило даже опытного отца Василия. Мест не было! Но не было мест не только лежачих, но даже сидячих. Люди лежали, скрючившись, иногда по двое на полке. С третьих этажей свисали ноги, руки, всюду громоздились огромные тюки и клетчатые сумки. Спали на полу, между рундуками внутри купе. Спали стоя, зацепившись за поручни. Сквозь торчащие отовсюду конечности и громоздящиеся вещи невозможно было протиснуться. Все было погружено в полумрак. Лампочка горела только у купе проводника. Лишь свет станционных фонарей, пробивающийся сквозь окна, позволял кое-что различать.

Они встали где-то посередине этого безобразия, прислонившись к переборкам между купе.

– Вот это специфика! – пробормотал в темноте лейтенант. – Может, в другой вагон попробуем?..

– Думаю, там то же самое, – «утешил» батюшка. – Давайте уж поедем, коли мы уже сели.

– Сели? – усмехнулась матушка. – Тут и сесть-то некуда, везде головы, руки, ноги.

– Ладно, постоим, нам не так уж и далеко ехать, каких-нибудь пару-тройку часов. Может, выйдет кто…

Поезд тронулся, и стало совсем темно. Сквозь этот мрак к ним пробирался проводник-казах. Не особо церемонясь со свисающими с полок людьми и освещая себе путь фонарем, он добрался до новеньких. Они протянули ему деньги.

– Сервис, однако, – попытался ёрничать Вадим, но проводник его не понял, молча взял деньги и удалился.

Когда он перестал слепить фонарем, в прыгающем луче света, выхватывающем из темноты фигуры лежащих и сидящих людей, они заметили странный мешок на окне соседнего купе. При ближайшем рассмотрении это оказалось байковое одеяло, закрывавшее разбитое окно. За время следования оно набилось снегом и торчало внутрь пузырем, плотно замуровав вагонную брешь.

– Садись, опа! – Старуха казашка поджала ноги и уступила место матушке.

– Спаси Господи! Рахмет! – вздохнула матушка Ирина и присела на лавку.

Поезд набирал ход, последние огни пробежались по окнам, и в темноте они теперь могли лишь слышать голоса.

– И так вы всегда ездите? – спросил Вадим.

– Почти, – ответил батюшка. – Меня сначала это тоже шокировало, но вскоре привык. Первое же впечатление было ужасным, мне это напоминало фильмы про революцию, как все куда-то едут, берут штурмом вагоны, залезают в окна. Это оттого, что расстояния здесь большие, а дорог нет.

– Батюшка, а может, и правда, это не стоило таких жертв? Может, как-нибудь в другое время надо было поехать? А то нам что-то не катит…

– Нам-то не катит? Да еще как катит! До станции добрались. В поезд попали. Считай, полдела сделали. Осталось из Берчогура доехать до Кызыл-Кийына. Это уже на попутке. Автобусы туда не ходят. А там поселок небольшой, церковь быстро найдем.

– Там, может быть, так же все дороги заметены снегом. Застрянем в этой дыре. Вот будет номер! Как тогда быть?

– Как быть? Просто! Застрянем – будем выбираться, унывать не станем. Тут главное на Бога уповать. Мы ж не развлекаться едем, а, можно сказать, паломничаем. А в таких вещах искушения неизбежны. Враг рода человеческого не дремлет, козни строит, а мы должны их с упованием на Бога преодолевать. Я где-то читал, что воздух есть среда, где обитают духи зла, и если бы они были видимы, то от этих несметных полчищ бесовских нам не виден был бы свет солнца. Вот и смотри на эту пургу, как на натиск бесовский, отражай его, этих тысячами и миллионами летящих на тебя демонов. Изнемогаешь – призывай в помощь Бога. Во всем усматривай промысел Божий. Нет в этом мире ничего случайного. Едешь ты в такой темноте и тесноте и холоде, а сам утешайся тем, что ждет тебя в конце пути – благодать Духа Святаго, чистота исповеди, Дар Причастия, богодухновенный совет и ясность жизненной цели. Сколько раз ты с комфортом ездил в места пустые и бессмысленные? А этот путь тернист потому, что это путь ко святой цели.

– А вы раньше ездили к старцам?