Незавершенная месть. Среди безумия

Четырех передних зубов по-прежнему не было. Тарквин взбежал вверх по лестнице на один пролет, закинул ногу на перила, вцепился в них так, словно от этого зависела его жизнь, оттолкнулся, стремительно съехал, как с горки, и приземлился на пятую точку. Его примеру захотели последовать братья и приятели, и на лестничной площадке образовалась шумная очередь.

– Немедленно перестаньте! Этак вы лестницу разнесете! Варвары!

На площадке, руки в боки, появилась Присцилла.

– Элинор! Сделай же что-нибудь! Уйми этих маленьких чудовищ – или я сама ими займусь!

Присцилла с улыбкой взглянула на Мейси.

– Им лучше не видеть, что мне весело. А ведь я сама в их возрасте так развлекалась.

С верхнего этажа уже спешила Элинор – сообщить, что для братьев Партридж и их друзей в детской накрыт чай.

– Ну а мы пойдем в мою гостиную и выпьем чего-нибудь покрепче – для больших девочек, – сказала Присцилла.

Мейси взяла бокал сладкого хереса, Присцилла – коктейль.

– Дуглас сегодня занят с издателем – отсюда и возня на лестнице. Помню, с этих самых перил Саймон съезжал, когда был маленький.

Присцилла взглянула на Мейси, устроилась напротив – в подушках, у диванного подлокотника. Сбросила туфли и поджала ноги.

– Располагайся, будь как дома, – распорядилась она. – Ты уже виделась с Маргарет?

Мейси покачала головой:

– Я встречалась с ней перед тем, как она уехала из Лондона. Собираюсь в Грантчестер на днях. Только сначала на всякий случай позвоню.

– Маргарет будет очень рада тебя видеть.

– Знаю. И обязательно ее навещу. – Мейси сменила тему: – Мальчики адаптировались в новой школе?

– Ты же видела банду у нас в холле. Школа популярна среди дипломатов. Мои сыновья будто находятся в Лиге Наций – каждый их соученик говорит, помимо английского, на каком-нибудь другом языке. Отпускают их в пятницу, причем довольно рано. У них что-то вроде соревнования – так и норовят притащить в гости на все выходные побольше приятелей из тех, что находятся на полном пансионе.

– Значит, вы остаетесь в Лондоне?

– Не знаю, – пожала плечами Присцилла. – Вообще-то я собиралась проводить выходные в загородном доме. Но сейчас не уверена.

– В чем ты не уверена?

– Нравится мне здесь или не нравится – вот в чем. Может, зря я вообще привезла семью в Англию. Хотела, видишь ли, воссоздать атмосферу своего детства. В конце концов, я ведь этого и добивалась – изо дня в день наблюдать, как мои дети делают то же самое, что в их возрасте делали мои братья. Ну, раз уж братья потеряны безвозвратно. А что получается? Мои сыновья не являются воплощениями моих братьев. Они – другие. И они – личности. Росли во Франции, на побережье, и ничуть не похожи на моих братьев. Школа хорошая, это верно, да только, может, всем нам будет лучше вдали от этой страны. Даже Элинор во Францию хочет. Знаешь, что она мне на прошлой неделе рассказала? Оказывается, их в школе пороли, когда между собой они разговаривали по-валлийски. Вообрази: детей заставляли говорить по-английски!

Мейси глотнула хереса и хотела уже ответить, но Присцилла вдруг улыбнулась:

– А пока мы не решили, едем или не едем в Биарриц, я намерена наслаждаться твоим обществом. Надо бы заняться тобой, Мейси.

– Не надо мной заниматься. У меня все хорошо, спасибо.

– Думаешь о Саймоне?

Мейси помолчала.

– Саймона больше нет, Прис. И с каждым днем я укрепляюсь во мнении, что кремация была правильным выбором. Маргарет проявила мудрость. Хотя, думаю, ей нелегко далось это решение. Но теперь все позади. Саймон наконец-то свободен.

– А ты? Ты свободна?

– Не знаю. Не могу сказать. Он будто был в тюрьме. В комнате, где мы могли видеть его – но не могли с ним говорить. Мы попали в вакуум молчания. Бейся, кричи, умоляй – он не услышит.

– Ты не кричала и не умоляла.

– А ты?

– Я – да. Я вопила во весь голос, через Атлантику, каждый божий день в течение многих месяцев после войны, после того как погибли мои братья и умерли родители.

– Прости.

Они посидели в тишине, в уюте давней дружбы. Наконец Присцилла расправила плечи и подалась к Мейси:

– Чуть не забыла. У меня кое-что для тебя есть.

– Для меня?

– Ну да. На прошлой неделе из Франции доставили нашу мебель – то-то было шуму. Как представлю, что теперь ее надо будет обратно тащить, – мороз по коже. Так вот, есть там одна вещица, которая тебе точно понравится. Прими в качестве запоздалого подарка на новоселье. В понедельник отправлю тебе прямо на квартиру.

– Что за вещица?

– Сейчас покажу.

Мейси проследовала за Присциллой в дальний угол гостиной и увидела граммофон на специальном столике красного дерева с инкрустацией из древесины клена.

– Дуглас купил новый аппарат, а этот ищет хозяина. Или хозяйку.

С этими словами Присцилла наклонилась над граммофоном.

– Крышка вот так открывается, на круг ставится пластинка. Заводить с помощью рукоятки. Видишь, вот она, сбоку? Иголку вот сюда. А внизу имеется ящик для хранения пластинок.

– Которых у меня нет.

– Я это предвидела.

Присцилла достала пластинку, установила на проигрыватель, взялась за граммофонную иглу, готовясь поместить ее в бороздку.