Незавидная невеста

Но, стоило ему встать на ноги, как все снова становилось по-старому, на что Мэтью тут же начинал меня уверять, что делает это ради нас с братом.

Но я-то знала, что это ложь! Причина вовсе не в Олли или же во мне — потому что одолженное Годфри я отрабатывала сама, рассчитываясь с ним лекарскими или магическими услугами.

Мэтью делал это ради себя — ему нравилось ходить по лезвию ножа и зарабатывать нечестным путем, — хотя я твердила ему, что так он себя погубит!.. Однажды его либо убьют, либо засадят за решетку на долгие годы — а то и на десятилетия, потому что законы в Аронделе жестокие, никакой пощады!..

На это Мэтью продолжал мне обещать, что обязательно завяжет, прекратит, найдет нормальную работу. Ведь он крепкий и руки у него умелые — как раз то, что нужно на Хокке!

Может, даже пойдет моряком на китобой, — вот что он мне говорил…

Но все тянулось и тянулось, пока половину банды Годфри не поймали и Мэтью не пришлось скрываться.

И теперь, глядя на него — на его гладковыбритое, возмужавшее лицо, на добротную одежду и уверенно расправленные плечи, я прекрасно понимала, что раз он пришел по моему зову, то ничего не изменилось.

Он все еще в Братстве.

Вернее, в одной из столичных банд.

— Агата!.. — повторил Мэтью, но на этот раз настойчивее.

И я, прикусив губу, все же позволила себя обнять, на миг ощутив прикосновение его крепкого тела и уловив запах жевательного табака и дорогого алкоголя. Затем Мэтью отстранился, заглядывая мне в лицо.

— Зажги-ка посильнее свою магию! — приказал мне, потому что никогда не хотел слушать то, о чем я ему рассказывала. Например, что магию нельзя зажечь, для этого существуют заклинания. — Хочу получше тебя рассмотреть!

На это я запустила в воздух еще один светлячок, после чего, очнувшись от тягостных воспоминаний детства, накинула на нас звуконепроницаемый купол и выставила магические метки, которые должны были предупредить, если появится кто-то из посторонних.

— Выросла! — заявил мне Мэтью довольным голосом.

Я тоже уставилась ему в лицо, отметив тяжелую челюсть, непокорную черную челку, спадавшую на широкий лоб и казавшиеся черными как сама ночь глаза. На Хокке он всегда привлекал девичьи взгляды, и я не думала, что в столице что-либо изменилось.

— Какая же ты все-таки стала! — наконец, перестав меня разглядывать, заявил Мэтью.

— Какая? — спросила у него.

— Красавица! — выдохнул он. — Ты стала настоящей красавицей, Агата! Но я всегда об этом знал. Сразу же понял, как только увидел тебя в приюте.

— Мэтью! — покачала я головой.

Он много раз пытался за мной приударить, на что я постоянно давала ему понять, что между нами может быть только дружба.

— Итак, ты приехала в Стенстед! — добавил он, к моей радости обойдя сложную тему стороной.

— Приехала, — согласилась ему, — но не по своей воле. Дядя отправил меня на королевский отбор. Поэтому я здесь, во дворце.

Мэтью кивнул, словно для него это не было секретом.

— И что же он от тебя хочет?

— Дядя? — усмехнулась я. — Чтобы обелила его порядком запятнанную репутацию.

Затем решила ему рассказать — так, в общих чертах, потому что это все-таки был Мэтью, мой старый, мой лучший, вернее, мой единственный друг детства.

— Это старое дело, Мэтью! Дяде приписывали близкие связи с семьей заговорщиков Зеймурами. К тому же несколько мятежных лордов состояло в его партии… Партия Влияния, вот как она называлась!

— Никогда о такой не слышал, — пожал он плечами.

— Потому что после мятежа ее запретили во всем Аронделе. Так вот, этот самый Зеймур и еще двое мятежников из высших кругов как раз в ней и состояли. Потом их схватили и казнили, потому что их вина была полностью доказана, а дядю, как председателя той самой Партии Влияния, протащили через следствие. Прямых доказательств против него не было, но его враги, Маклаханы и Браммеры, упорно пытались отправить лорда Корнуэлла на плаху. Подкидывали следствию фальшивых свидетелей и сфабрикованные улики. Правда, дядю все же оправдали, потому что ничего доказать так и не удалось. Но королевского расположения он все-таки лишился.

— А он, значит, хочет, чтобы ты его вернула?

Кивнула. Именно так!

— К тому же дядя подозревает, что его враги и сами замешаны в заговоре. Слишком многое они знали, когда пытались его утопить, и слишком уж ладно «пели» подсунутые ими свидетели. Лорд Корнуэлл дал мне с собой бумаги…

Сказав это, я мысленно поморщилась, потому что и дядины документы тоже были так себе — ни одного прямого доказательства, одни лишь его подозрения.

— Но я пока не знаю, как мне быть, — призналась я Мэтью. — Вернее, с чего мне начать.

Наверное, стоило повнимательнее присмотреться к графу Маклахану. Наше с ним знакомство началось с угроз, и мне показалось это довольно странным.

— Как далеко ты зашла? — Мэтью красноречиво покосился на темную громаду королевского дворца.

— На отборе? — поинтересовалась я. — Только что закончилось первое испытание. Его прошли все, кто приехал в столицу, так что это несомненный мой успех. — Усмехнулась. — А вот завтра… Завтра уже состоится настоящее испытание, там-то и будет видно.

— И что ты собираешься делать?