Незавидный холостяк

– Твоя жена будет искать себе жениха на твоем шоу? – несколько потрясенно уточнила Танюша.

– Именно!

К Кириллу подскочила женщина с вешалками в руках, и он там же, где стоял, не сходя с места, начал облачаться в костюм пыльно-голубого цвета. Жаль, на моем кухонном телеке не было таких шикарных цветов, и я не догадывалась, как ему необычайно идет этот оттенок.

– Кир, ты же полный… – начала Танюша.

– Я – как обычно, я знаю, – он накинул пиджак, расправил острые уголки воротника блестящей шелковой рубашки под ним. – Подбери Варваре в соперницы девчонок максимально непохожих типажей, чтобы они ее не забили.

– Я не буду участвовать, – твердо и тихо сказала я.

– Не будешь, так не будешь, – спокойно отозвался Кирилл, даже не повернув ко мне головы. – Только мужиков не забудь отобрать.

Он шагнул к креслу у гримерного стола, пухленькая женщина мгновенно обернула вокруг его плеч накидку и принялась деловито обмахивать лицо огромной кистью.

Никто кроме меня даже не вздрогнул, когда дверь гримерки бахнула об стену и внутрь ворвалась еще одна женщина. Она отодвинула Танюшу в сторону, зло отстучала стаккато острыми каблуками и потребовала у Кирилла:

– Покажи кольцо.

Тот невозмутимо продемонстрировал ей правую руку.

– Ублюдок! – рявкнула она и закатила ему пощечину, звон от которой эхом отразился от стен и потолка.

А потом вылетела наружу, снова шваркнув дверью. Танюша юркнула вслед за ней.

Гримерша молча принялась замазывать алеющий след на его щеке.

Как будто делала это далеко не в первый раз.

– Заслужил? – спросила я, пытаясь понять, что же чувствую.

Злорадство? Зависть? Ревность? Удовлетворение?

– Наверняка, – усмехнулся Кирилл. – У Жанны обостренное чувство справедливости. Не стала бы она меня бить ни за что, правда?

Иди за ветром

– Ты ни к чему не относишься серьезно, да? – устало вздохнула я. – Вечно вокруг тебя какой-то безумный карнавал, какие-то странные люди…

– А зачем, Варвара? – спросил он. – Зачем мне относиться серьезно?

– Потому что это твоя жизнь.

Гримерша колдовала над его физиономией, делая острые скулы еще острее, золотую щетину еще ярче, глаза еще выразительней. Может быть, она бы и меня сумела превратить в кого-то приличного? Как тот визажист в ночь перед свадьбой.

– И она меня совершенно устраивает во всем том обворожительном и непредсказуемом хаотическом безумии, в котором существует, – ответил Кирилл, морщась от попавшей в нос пудры.

– Но это же… неправильно! – попыталась сформулировать я то, что никак не складывалось в слова.

– А как правильно? – заинтересовался он. – Что я делаю не так?

– Ну… – я смутилась. – Например, все эти женщины…

– А что с ними?

– Ты издеваешься? Вообще-то нормально – одна!

– Одна женщина в одни руки… – пробормотал Кирилл с закрытыми глазами, пока ему подводили веки. – А зачем? Ну вот любят меня многие – и что? Они все красивые, они все согласны – зачем мне себя ограничивать? Чтобы что, Варвара?

– Чтобы почувствовать настоящее счастье. Глубокое, а не поверхностное.

– Ну и как у тебя с глубоким счастьем? Вот был у тебя один мужчина – получилось?

У меня перехватило дыхание от неожиданной жестокости его слов.

Я открыла рот. Закрыла. Поняла, что ничего не могу сказать – в горле стоит комок.

Гримерша старательно не смотрела на меня, а вот костюмерша молча встала, набрала воды из кулера в стаканчик и протянула его мне, украдкой погладив по плечу.

Представляю, что они думают обо мне и наших с Кириллом отношениях.

Хотя нет. Даже не представляю. У меня бы точно мозг улиточкой свернулся.

Кирилл открыл глаза, заметил, как я пью воду маленькими глоточками, держа стаканчик кончиками пальцев и вздохнул. Потянулся ко мне, взял мою руку в свою, сжал.

– Мир разнообразен, Варвара, а ты почти ничего в нем не видела – вот что я хотел сказать. Не обижайся. Просто откуда тебе знать, что твое счастье выглядит именно так, если ты даже не пробовала другие варианты? Даже не знаешь о них!

Гримерша повернула его голову так, что пришлось смотреть прямо в зеркало, а не на меня и принялась дорисовывать контуром прямой тонкий нос.

– Чего я не знаю? – просипела я, давясь водой. – Как мужиков перебирать? Тоже мне, открытие века, меняющее жизнь!

– Это опять примитивный уровень, – вздохнул Кирилл. – А ты, может, на самом деле прирожденная доминатрикс, к которой выстраивались бы очереди из самых могущественных людей страны, чтобы увидеть тебя в латексе или коже и почувствовать жалящие укусы твоего кнута?

Я фыркнула прямо в стаканчик с водой.

– Или! – Он воодушевился. – Или ты была бы счастлива, став отшельницей где-нибудь во фьордах! Жила бы на крошечном островке, за хлебом ездила на маленькой лодке с мотором, а во время зимних штормов писала бы кровавые детективы.

– Лучше детские сказки, – улыбнулась, вспомнив Туве Янссон и Астрид Линдгрен.

– Или твоя настоящая судьба – стать любимой женой в гареме арабского шейха? – Кирилл уже умчался дальше в своих фантазиях. – Жить в роскоши неге, принимать ванну из молока каждый вечер, а каждое утро находить на своей постели самые дорогие драгоценности мира!