Незавидный холостяк

Кирилл огляделся, нашел взглядом Жанну и направился к ней, широко улыбаясь.

Я почему-то была уверена, что он сейчас схлопочет по морде еще разок, и придется опять поправлять грим, но она только улыбнулась в ответ.

И с удовольствием пошла в его распахнутые объятия!

Кирилл обвил рукой ее талию, прижал к себе и, вынув из ее пальцев планшет, принялся листать что-то на экране, что-то рассказывая ей практически на ушко.

Тем временем техники меняли декорации, монтировали на сцене несколько высоких барных стульев, которые занимали один за другим десяток мужчин.

Но я бросила туда только один мимолетный взгляд. Меня больше интересовало то, как Кирилл воркует с Жанной, улыбается ей, что-то шепчет – а она смеется!

Что происходит?

Ее выступление в гримерке было спектаклем?

Или я чего-то не понимаю в странных отношениях всех этих людей?

Ревность и совесть

Как я ни делала вид, что мне все равно, и не старалась отвлечься, Кирилл все равно умудрился поймать мой быстрый взгляд на него.

Замер, не слушая, что продолжает ему говорить Жанна, рассеянно протянул ей планшет, кинул пару слов и направился ко мне.

Я тут же отвернулась, делая вид, что рассматриваю проигравших участников. Вокруг них суетились гримеры и парикмахеры, приводя в порядок для съемок: кому-то меняли галстук, кому-то пудрили блестящий от пота лоб, кого-то вообще пересаживали по-другому, чтобы лучше смотрелся в кадре.

– Обрати внимание, – мурлыкнул Кирилл мне на ухо, сразу обнимая и щекоча мягкой щетиной висок. – Во-о-о-он на того парня в красной рубашке. Красавчик, а? У него свой бизнес в интернете. Ты даже не представляешь, сколько там шальных денег. Он, кажется, сам еще не осознал количество нулей на своем счете. Зато без понтов и очень простой в общении.

– Мммм… – протянула я.

А что еще сказать? К чему мне эта информация? И вообще – нафига он тут со мной обнимается сразу после своей Жанны?

– Вон тот, самый левый, старой закалки, – продолжил Кирилл. Он обнял меня за плечи и развернул в другую сторону, указывая на самый крайний стул. – Если нравится типаж «любящий папочка» – самое то. Правда, секс будет в темноте и под одеялом, но ты вроде с этим окей?

– Кирилл! – возмутилась я раньше, чем успела осознать искру насмешки в его тоне.

Он хохотнул, щекоча дыханием мое ухо и снова потерся подбородком о висок.

– Но я советую того блондина посередине. Обаятельный и харизматичный, настоящий Дон Жуан – каждую женщину в моменте любит от всей души. Они отвечают ему взаимностью! Кстати, он тебя успел заценить, пока мы тут стоим. Я сейчас отойду – жди, он непременно явится поболтать.

– Эй, эй, эй! – я успела ухватить его за рукав. – Не надо никуда уходить!

Кирилл засмеялся и остался. Даже встал так, чтобы загородить меня от взглядов «Дон Жуана», который и правда все чаще косился в нашу сторону.

– Зачем всем этим успешным мужчинам участвовать в твоем шоу? – задала я давно напрашивающийся вопрос. – Если они все богатые и уважаемые? У них какие-то проблемы с поиском второй половинки? Или что? Я не понимаю.

– Просто развлечение, – пожал плечами Кирилл. – Не хуже других. Покупают же люди полеты в аэродинамической трубе и прыжки с парашютом. Зачем?

– Не знаю… Новый опыт?

– Ну вот, тут тоже. Кстати, наш Дон Жуан вообще от тебя уже глаз не отрывает. Пойдешь с ним на свидание? Я устрою.

– Нет! – воскликнула я.

Что за ерунда происходит? Он – устроит?

– Нашла среди анкет что-то поинтереснее? – понимающе кивнул Кирилл. – Давай, говори имя, вызовем его прямо сегодня на съемку.

– Да никого я не нашла! Что ты вообще делаешь? Тебе это зачем?

– Хочу, чтобы ты нашла свое счастье, – просто ответил он, но в глубине зрачков вспыхнули бесовские огоньки. – Мы же говорили об этом.

– А ты… – я покусала губы, ища, как бы сформулировать вопрос. – Ты совсем не ревнуешь?

Его брови взлетели так высоко, что я даже испугалась, что тщательно наложенный грим осыплется и придется наносить заново.

– В смысле – ревную? – проговорил Кирилл изумленно. – Я тебя? Зачем?

– Вроде как я твоя жена…

– Варвар-р-р-ра… – он тяжело вздохнул. – Как с тобой сложно. Вроде говорим-говорим, все понятно, а потом – р-р-р-раз! И мы снова там, откуда начинали…

– Начнешь говорить про ярлычки – развернусь и уйду! – обиделась я.

– Ну, а как еще говорить! – он откинул голову и посмотрел вверх. Я тоже посмотрела, но не нашла ничего интересного: какие-то лампы, трубы, арматура. – Не понимаю! Ты же согласна, что мы не «настоящие муж и жена», как у тебя в скрижалях записано! Откуда берутся опять эти стереотипы про ревность? Какими мне еще словами до тебя донести!

– Не ори на меня! – возмутилась я.

– Я не ору! – огрызнулся он.

– Орешь!

– Не ору!

– Кир, съемка, – напомнила, пробегая мимо, Танюша. – Три минуты готовность.

– Подождете! – рявкнул на нее Кирилл, не поворачивая головы. – Варвара! Ну вылези ты из своей скорлупы, сколько можно, ты же умная! Зачем, какая ревность! Ты вот меня ревнуешь?

Я промолчала, яростно глядя на него.

Как он умудряется доводить меня до такого состояния? Я вообще никогда голос не повышаю! А с ним – регулярно собачусь, как психованная.