Нездешний (трилогия)

Около часа Серый Человек бродил по безлюдным коридорам, открывая двери, спускаясь по лестницам, проходя через залы и заглядывая в кладовые. Он не пытался двигаться бесшумно, и, как казалось Кисуму, был разочарован тем, что демоны им не встретились. Гнев, хотя и сдерживаемый, чувствовался в каждом его движении.

Наконец они добрались до большой кухни. Тело Омри лежало в луже густеющей крови рядом с телом охранника Нарена. Серый Человек опустился на колени возле старого слуги.

— Ты заслуживал лучшей участи, — тихо произнёс он.

На лице Омри застыл ужас, глаза были широко открыты. Серый Человек помедлил ещё немного и встал.

— Он всего боялся, — сказал он Кисуму, — и ненавидел насилие. При всём при том это был неисчерпаемый кладезь доброты и сострадания. Долго пришлось бы искать человека, который бы дурно отозвался о нём.

— Такие люди — большая редкость, — ответил Кисуму. — Ты ценил его по достоинству, и это хорошо.

— Ещё бы я его не ценил! Без таких, как Омри, не было бы цивилизации. Они заботятся о других и в заботе создают всё, что есть доброго в мире. Это Омри уговорил меня разрешить Мендиру Сину устроить здесь больницу, а ещё раньше он собрал средства на две школы в Карлисе. Всю жизнь он трудился на благо других, и вот награда: умер, растерзанный гнусной безмозглой тварью.

Серый Человек выбранился вполголоса и стал осматривать помещение. На деревянном полу осталось большое пятно, как будто от масла, футов восьми длиной — единственный след от убившего Омри чудовища. Рядом валялся длинный кухонный нож с пятнами ржавчины на лезвии и почерневшим, как от огня, костяным черенком.

Двое мужчин вышли и поднялись на первый этаж южной башни, где помещались больничные палаты Мендира Сина. Из двадцати коек в первой некоторые были перевёрнуты, на полу виднелась кровь. В комнате всё ещё стоял холод, но тел не осталось. На втором этаже их встретила ещё более удручающая картина. Кровь забрызгала стены и потолок, многие кровати были разбиты в щепки.

Кисуму указал на койку у дальнего окна. Там кто-то лежал. Оказалось, что это пожилая женщина, мёртвая, со сложенными на груди руками. Нездешний осмотрел её, отметив сильную степень окоченения.

— Уже много часов, как она умерла, — сказал Кисуму. — Возможно, ещё вчера днём.

— Да, — согласился Серый Человек, оглядывая царящий вокруг хаос.

— Однажды я зашёл в дом, разрушенный землетрясением. Всё было разбито вдребезги, но на расколотой тарелке лежало совершенно целое яйцо.

— Этих демонов мёртвые, как видно, не интересуют, если они не сами их умертвили. Здесь было больше тридцати человек, не считая Мендира Сина и трёх его помощников. Тридцать душ, стеная, отправились в Пустоту.

На третьем этаже, в медицинской библиотеке, повреждений и следов льда не осталось. На двух столах в кабинете Мендира Сина лежали груды пергаментных свитков. Под одной из них Серый Человек обнаружил голубой кристалл Устарте. Положив его в карман, он поднялся ещё выше, в покои для гостей. Здесь ковёр в коридоре промок, и стены были холодные.

Открыв дверь в комнаты Мадзе Чау, Нездешний прошёл по шёлковым коврам прямо в спальню. Первый свет уже сочился сквозь бледные шторы. Кисуму заметил, что Серый Человек впервые с начала их обхода испытал облегчение и даже издал тихий смешок.

Мадзе Чау открыл глаза, зевнул, взглянул на столик у кровати и осведомился:

— Где мой чай?

— Нынче утром он немного запоздает, — ответил Серый Человек.

— Дакейрас? Что случилось? — Мадзе Чау сел, и бледно-голубой колпак свалился у него с головы, открыв тщательно повязанную сетку на склеенных лаком волосах.

— Извини, что потревожил твой сон, дружище, но мы боялись, что тебя нет в живых. Ночью во дворец явились демоны и многих убили. Теперь я оставлю тебя и пришлю к тебе твоих слуг.

— Ты очень любезен.

Серый Человек вышел. Кисуму, поклонившись хозяину, последовал за ним.

— Можно подумать, что он заколдован, — сказал раджни.

— Для меня это великое облегчение. Мадзе Чау — мой добрый друг, возможно, единственный. Он неподкупен и верен. Если бы он оказался среди убитых, это причинило бы мне глубокую боль.

— Как по-твоему, почему он жив?

— Кто знает? — Серый Человек пожал плечами. — Мадзе всегда принимает на ночь снотворное. Может быть, оно замедлило его сердцебиение, и они его не учуяли. А может, эти людоеды искали себе мяса помоложе. Мадзе — большой души человек, но жира у него на костях почти не осталось.

— Рад видеть, что ты немного воспрял духом, — улыбнулся Кисуму.

— Разве что чуть-чуть. Ступай обратно на лужайку и скажи Эмрину, чтобы прислал к Мадзе его слуг.

— А ты куда?

— В северную башню.

— Мы там ещё не смотрели. Ты не думаешь, что это опасно?

— Демоны ушли. Я это чувствую.

Серый Человек разрядил арбалет, сунул стрелы в колчан на боку и без дальнейших слов ушёл.

9