Неземляне

– Здравствуйте, Лини, – сказала она, и переводчик передал её слова визгливыми «и-и-их-хи-и-и» для жури. – Меня зовут Амора Персо, я вхожу в управляющий совет человеческой расы и смиренно прошу вас изменить ваше решение.

Мама обвела рукой всех нас, тысячу выживших.

– Как видите, мы слабы, беспомощны и в отчаянии. Если вы примете нас, мы не причиним вам вреда и будем жить тихо и мирно. А если нарушим обещание – немедленно покинем вашу планету. Нам всего лишь нужно пристанище, и с вашей помощью и милосердием мы можем его обрести.

Жури так долго думала над ответом, что я начал переживать, не прервалась ли связь. Наконец она снова заговорила:

– Мы все сходимся во мнении, что на Чуме будет лучше без вашего народа.

– Со всем уважением позвольте вам напомнить, что это вы нас пригласили. Нам больше некуда пойти.

– Это было очень давно, – сказала жури. – С тех пор в Союзном правительстве многое изменилось. Те, кто пригласил вас, уже не у власти. И мы пришли к общему решению, что вам не стоит здесь появляться. Ради нашей и вашей же собственной безопасности.

– Нам больше некуда пойти, – твёрдо повторила мама. – У нас почти не осталось еды, и запасы топлива на исходе. Мы потратили всё горючее, чтобы добраться до вашей планеты – по вашим же указаниям. Если нам не позволят приземлиться, мы точно умрём.

Толпа ахнула. Я знал, что всё плохо, но после этих слов, прямых и ничем не приукрашенных, меня накрыла волна ужаса. А вот мама оставалась предельно спокойной.

– Вы говорите, что выступаете за мир. Почему же вы готовы обречь на гибель целый народ из нашей вселенной?

Сложно сказать, что подумала об этом жури. Фасеточные глаза не моргали, и рот-трубочка не шевелился. Но над ответом она размышляла ещё дольше, чем в прошлый раз. Молчание тянулось целую вечность, и наконец Лини произнесла:

– Мы с вами свяжемся.

И экран потемнел.

• • •

На следующий день, когда мы с Найей, сидя в моей капсуле, играли в «Монополию» на её планшете, а моя сестра Айла валялась рядом и смотрела мультики, к нам вдруг подбежали мама с папой. Они только что вернулись из кабины управления и выглядели очень довольными. Прямо-таки сияли от счастья. Очевидно, случилось что-то очень важное.

– Ну что? – спросил я с надеждой.

– Правительство Чума согласилось пустить к себе одну «человеческую репродуктивную ячейку», – ответила мама. Последние слова она произнесла насмешливо, словно стараясь нас развеселить.

– Они примут одну семью в качестве эксперимента, – объяснил папа. – Если всё сложится, возьмут и остальных. По крайней мере, мы на это надеемся.

Моя сестра смотрела на них во все глаза.

– Одна семья… Это же не мы, правда?

Это были мы.

4. Добро пожаловать на Чум

– У меня попа не влезает, – пожаловалась Айла.

Правительство Чума отправило за нами пустой шаттл на автопилоте. В нём было восемь рядов по тридцать два сиденья, рассчитанных на худых жури и потому слишком узких для человека. Надо было как-то в них втиснуться и застегнуть ремни безопасности, чтобы потом войти в атмосферу планеты.

– Ни у кого не влезает, милая, – сказал папа. – Постараемся сесть, как можем.

Я попытался оседлать разделитель между креслами, но он был слишком высокий и жёсткий. Тогда я сел как бы по диагонали, но от этого сильно болела спина. А балансировать на двух разделителях оказалось совсем невыносимо.

Мы все ломали голову, как устроиться в этих креслах. Наконец папа придумал набить их запасной одеждой, чтобы поднять сиденья до уровня разделителей.

С чем повезло первой семье на Чуме – так это с одеждой. По крайней мере, мне. Неважно, через сколько рук прошли голубая хлопковая рубашка и синие штаны с отворотами. Я был дико благодарен прежним владельцам за то, что они ничего на них не пролили.

Запихнув в кресло потёртые брюки цвета хаки и грязную куртку «Ёмиури Джайентс», я сел поверх одежды. Благодаря этому мне удалось застегнуть ремень безопасности. Он щёлкнул и тут же автоматически затянулся сильнее, причём настолько, что мне стало трудно дышать.

– Ремень меня душит! – пожаловалась Айла. – Долго нам лететь?

– Не знаю, я сама тут впервые, – ответила мама, едва сдерживая раздражение.

После того как выяснилось, что на Чум отправят нас, настроение у сестры скакало туда-сюда. Сначала она отказалась лететь. Наотрез. Потом мама объяснила, что в первую очередь нашу семью выбрали именно из-за Айлы.

– Нам нужен твой голос, – сказала она. – Жури очень интересовались нашим искусством, когда мы вели переговоры ещё с марсианской станции. Музыкой они особенно прониклись. Думаю, мы сможем с ними поладить, если ты выступишь вживую!

– Но у меня нет гитары!

– Споёшь без аккомпанемента, – предложил папа.

Айла поморщилась.

– Ох! Ну сколько раз повторять…

– Айла, – строго произнесла мама, – подумай о нашем положении.

Она не стала говорить прямо: «Судьба человечества зависит от твоего таланта». Никакой необходимости в этом не было. Сестра у меня хоть и упрямая, но не глупая.

– Ну, наверное, спою «Дом, милый дом», – наконец смирилась Айла.

– Прекрасно! – разом воскликнули родители, а мама ласково добавила: