Неземляне

– Можешь порепетировать перед отлётом…

– Нет, – отрезала Айла. – Мне это не нужно.

– Нужно, – возразил папа.

Убедить её так и не удалось, и они сильно из-за этого нервничали. Мы договорились, что сразу после приземления сестра споёт «Дом, милый дом», а потом мама произнесёт приветственную речь. Айла твердила, что с голосом всё в порядке, но мы не слышали её пения больше двадцати лет, так что доказательств у нас не было. Мама с папой не стали сильно на неё давить. Они радовались уже тому, что Айлу удалось оторвать от кровати и планшета с мультиками. За полтора дня до нашего отбытия моя сестра казалась почти такой же энергичной и разговорчивой, как до эвакуации с Земли. Она даже перебросилась парой слов с окружающими – для неё это был о-го-го какой прогресс.

Одна мамина подруга, та ещё болтушка, положила ладонь Айле на плечо и с волнением проговорила:

– Они будут просто в восторге, когда услышат твой голос! Да ты станешь ещё популярнее, чем на Земле!

Айла вся просияла и ответила:

– Об этом я и не думала.

Правда, её слова прозвучали скорее как «Ой, боже мой, вот было бы здорово! У меня снова появится смысл в жизни!».

Похоже, спасение человечества интересовало её куда меньше, чем возможность оказаться в центре внимания. Вслух я не стал это говорить. Прозвучало бы ужасно. Хотя было очень обидно, что меня берут просто за компанию с Айлой, а сам я как будто бесполезный.

– Мама выступит с речью, Айла споёт, а мы что? – спросил я у папы.

– Будем улыбаться как можно шире, – ответил он. – Постараемся показать, что мы самый весёлый, дружелюбный и компанейский народ во Вселенной!

– Изобразим золотистых ретриверов?

Папа ухмыльнулся.

– В точку!

Мне так понравилась моя шутка, что я решил пересказать её Найе. Она не оценила юмор и вздохнула.

– Ну вот, напомнил, что золотистых ретриверов больше нет.

– Ой… извини, – пробормотал я, и мы быстренько сменили тему.

Впрочем, когда за нами прилетел шаттл с Чума и пришло время прощаться, Найя обняла меня и сказала:

– Будь хорошим пёсиком, ладно?

– Конечно. Гав-гав!

– Нет, правда. Не хочу больше торчать посреди космоса.

– Знаю. Я постараюсь, честное слово. Буду таким умницей, что они все захотят взять меня к себе и кормить вкусняшками. Может, ещё бандану на шею повяжут.

Она ещё раз меня обняла.

– Удачи. Гав-гав!

Я сразу побежал к шаттлу – не хотел, чтобы Найя заметила, как мне на самом деле страшно. Ну а потом мы с сестрой и родителями втиснулись в узкие кресла и проводили взглядом работника техобслуживания. Он вышел из шаттла и запер за собой воздушный шлюз. Тот закрылся с тихим шипением, и мы остались одни.

– Ну, как настрой? – спросил папа. Он сидел в ряду за мной и мамой, рядом с Айлой.

– Мне страшно, – честно признался я. Мы ещё даже не вылетели, а живот уже свело, как будто мы неслись вниз по петле американских горок.

Мама взяла меня за руку.

– Это нормально. Можно бояться и всё равно быть храбрым, Лан.

– Прочитаем небольшую молитву? – предложил папа.

Мы помолились, и мне стало чуть-чуть легче. А потом отцепились от нашего корабля и проводили его взглядом, когда он мелькнул справа, за иллюминатором шаттла. Я совсем не мог шевелиться – так туго затянулся ремень безопасности. Искусственная гравитация перестала действовать, и волосы у меня встали дыбом.

– Всё сложится лучше некуда, – сказала мама. – Мы очень постараемся, и они быстро поймут, какие люди замечательные.

Ещё с минуту мы молчали, а потом папа спросил Айлу:

– Хочешь порепетировать?

– Нет.

– Уверена? Может, разок споёшь? На всякий случай?

– Нет! Всё будет в порядке.

• • •

В невесомости мы провели всего минут десять. Шаттл с рёвом прорвал первый слой атмосферы. Его затрясло, как будто он вот-вот разлетится на кусочки. Меня придавило силой инерции. Казалось, грудная клетка сомнётся, как банка из-под колы.

Потом динамическая нагрузка ослабла, дышать стало чуть легче, и в боковых иллюминаторах появились облака.

– Зелёное! – ахнула сестра. – Небо зелёное!

– И правда, – подтвердил папа.

– Мы же сможем там дышать?

– Воздух на Чуме на двадцать пять процентов состоит из кислорода. Будем чувствовать себя просто потрясающе. Правда, гравитация там сильнее, чем на Земле. Из-за этого поначалу будет тяжеловато.

– Можно отстегнуть ремень и посмотреть поближе? – спросил я.

– Подожди, мы ещё не приземлились, – сказала мама. – Это небезопасно.

Я послушался и остался в кресле, но изо всех сил вытягивал шею, разглядывая небо. Мы постепенно снижались, и скоро стала видна поверхность планеты. Вся бежевая, она тянулась до горизонта, усеянная шестигранными холмами безупречно одинаковой формы, но разного размера.

Вдруг до меня дошло: это же не холмы, а бескрайний город с однотипными зданиями. Бежевое уныние разбавляли только редкие красные пятна. Пожалуй, больше всего это походило на громадный улей величиной с планету.

– Знаешь, что бы им не помешало? – сказал папа. – Архитектура.

– Вот и хорошо, – ответила мама. – Архитектуру мы им обеспечим.

Мы ненадолго зависли в воздухе. Откуда-то снизу послышался жуткий свист, как от сломанного кондиционера. После этого шаттл пошёл на посадку.