Неземляне

– Я Лини из департамента дипломатии, – сказала вторая жури, видимо, та самая, с которой мы проводили видеоконференцию. В нашем приложении были записаны тысячи человеческих голосов, и каждому жури оно назначало свой, уникальный, чтобы мы могли их различать. У Лини он звучал пискляво, как у маленькой девочки.

– Здравствуйте, – сказала мама. – Я Амора Персо из управляющего совета землян. Это мой муж, Калил Мифун, и наши дети, Айла и Лан.

Запах кислого молока усилился. Похоже, он шёл от самих жури.

– Мы очень извиняемся за волнения на посадочной площадке, – сказал Гиор. – Механический сбой в защитном куполе.

– Можно уточнить, что именно произошло? – спросила мама своим самым дипломатичным голосом. – Похоже, в нас чем-то плевали?

– Ядом, – объяснила писклявая Лини. – Это защитная функция. У жури она развилась ещё до возникновения цивилизации. В нашем обществе она порицается ещё больше запаха, но и то и другое сложно контролировать в экстремальной ситуации.

– Простите наше невежество, но что вы имеете в виду под «запахом»? – уточнил папа.

Жури переглянулись, и Лини ответила:

– Это эмоции. Так мы выражаем наши чувства. Если нас переполняют негативные эмоции, яд выделяется сам собой. А в толпе, которая собралась вас встречать, накопилось много злобы.

Так вот что означал запах бензина! Интересно, эта их кисломолочная вонь тоже эмоция?

– За что они на нас рассердились? – спросила мама.

– Они недовольны, что вы ставите под угрозу нашу мирную жизнь. Ваш народ жесток.

– Прошу меня простить, но это не так, – возразила мама.

Они отшатнулись, будто их оскорбили.

– Вы разрушили свою планету!

– Не мы, а другие люди. Мы учимся на чужих ошибках. Все, кто хотят переехать на Чум, мирные и безобидные. Мы не одобряем жестокость и никому не навредим.

– Сотни наших собратьев выразили своё несогласие, пока вы находились в шаттле, – сказал Гиор. – И почему вы не боитесь за свою сохранность, если у вас мирный народ?

– Но мы боимся! – возразила мама и оглянулась на нас. Мы кивнули.

– Наши дети до смерти перепуганы и мы тоже, – добавил папа.

Жури переглянулись.

– Вы ничем не пахнете.

– Люди не выражают эмоции через запах, – объяснил папа.

– Тогда как вы понимаете, что чувствует ваш собеседник?

– По выражению лица, по голосу.

– И сейчас вам страшно?

– Да, разумеется! – воскликнула мама. – На нас только что напал целый рой!

– Это был не рой, а собрание негодующих, – поправил её Гиор.

– А в чём разница?

– Рой агрессивный.

– Куда же ещё агрессивнее?! – не выдержала Айла.

Мама выключила переводчик и повернулась к ней.

– Айла, помолчи.

– Извини, мам.

– Как я и говорил, мы извиняемся за доставленные неудобства, – продолжил Гиор, – и уже готовим шаттл, чтобы вы вернулись на корабль людей. Вам не придётся долго ждать.

– Зачем нам возвращаться? – удивилась мама.

– Из соображений безопасности. Как видите, наш народ не готов вас принять. Очевидно, после такого вы уже не хотите у нас остаться.

– Очень хотим, – возразила мама. – Нам больше некуда податься. Мы уже не раз об этом упоминали!

Жури опять переглянулись, и Лини сказала:

– Но все сходятся во мнении, что вам всё же лучше покинуть Чум. Вы вызываете слишком сильные эмоции у нашего народа. Жизнь на этой планете будет чересчур опасной для людей.

– Со всем уважением смею заметить, что не наши действия вызвали эти эмоции. Мы всего лишь сошли с корабля и хотим жить в мире. Дайте нам шанс, и мы это докажем.

Жури склонили головы и стали перешёптываться так тихо, что переводчик не мог уловить их слова. Запах скисшего молока, уже начавший слабеть, снова ударил мне в нос. Лини неловко потирала крылья друг о друга, но я не понимал, что означает этот жест.

Наконец они повернулись к нам, и Гиор – тот, что с грубым голосом, – сказал:

– Мы обсудим вопрос с остальными и скоро вернёмся.

Чиновники вышли из ангара, смешно сгибая ноги, и кислая вонь сразу пропала. А мы остались в окружении шести солдат.

– Здравствуйте, – сказала им мама.

Молчание.

– Меня зовут Амора. А вас как?

Солдаты ничего не отвечали. Их оружие было до сих пор направлено на нас.

Мы поняли намёк и вернулись в шаттл – обсудить, что вообще происходит.

– Как думаете, что это за кислый запах? – спросил я.

– Бюрократия, – ответил папа.

Я догадался, что это шутка, но сути не понял.

– В смысле?

Мама вздохнула.

– Он имеет в виду, что эти двое не могут принимать серьёзные решения, поэтому им надо посоветоваться с более важной шишкой.

6. Дом для больших зефирин

Нам пришлось сидеть в шаттле до глубокой ночи.

Мы уже давно проголодались, и папа открыл контейнер с «Харчем». Я очень надеялся, что на Чуме не придётся есть эту гадость, но после нападения ядовитых инопланетян (ой, то есть инопланетяне – это, конечно, мы) был согласен и на такой ужин. Айла с мамой ели «дрянь», я через силу впихнул в себя кусок «язвы», а папа взял «травиловку». Он всегда её выбирал, хотя этот вкус получился особенно отвратным. Наверное, папа стыдился того, что причастен к созданию этой мерзости, поэтому брал себе самое неаппетитное.