Неземная

На этот раз он поднимается следом за мной, а во время спуска все время едет рядом. От этого я так нервничаю, что пару раз чуть не падаю. Но мысль, какое я испытаю унижение, облажавшись на глазах у Такера, помогает мне удержать равновесие. Когда мы добираемся до подножья, он предлагает подняться вновь, но в этот раз показывает, как скатиться со склона, держа лыжи параллельно, и этот способ нравится мне гораздо больше. Он более изящный. И веселый.

– За два года работы инструктором ты первая ученица, которая за час так ни разу и не упала, – говорит он, когда мы спускаемся в пятый раз.

– У меня отличная координация. Я раньше занималась танцами. В Калифорнии. Балетом, – объясняю я.

Он смотрит на меня, сузив глаза, словно не может понять, зачем мне врать о чем-то подобном. Ведь вряд ли я пытаюсь выпендриться. А может, он не в силах смириться с мыслью, что какая-то калифорнийская девчонка хороша в чем-то, кроме походов по магазинам.

– Ну, вот и все, – резко говорит он. – Урок окончен.

Он поворачивается к лыжной базе.

– А мне-то что теперь делать? – кричу я ему вслед.

– Иди к большому подъемнику, – отвечает он и уезжает на лыжах прочь.

Я уже несколько минут стою неподалеку от кресельного подъемника, на котором можно добраться до склона для начинающих, и наблюдаю, как в него садятся люди. Кажется, это достаточно легко. Жаль, что Такер такой придурок. Я бы не отказалась от нескольких советов по этому вопросу. Наконец решившись, я встаю в очередь. А когда подхожу ближе, сотрудник пробивает дырку в моем билете и спрашивает:

– Ты одна?

– Да.

– Одиночка! – кричит он в сторону очереди. – У нас здесь одиночка!

Мне становится невероятно неловко, и я жалею, что не надела очки.

– Отлично, – говорит парень у подъемника и машет кому-то рукой.

Когда через мгновение он указывает на меня, я подкатываюсь к нарисованной на снегу линии, выпрямляю лыжи и нервно оглядываюсь через плечо, на подплывающее ко мне кресло. Почувствовав сильный удар по ногам, я сажусь на подъемник, и он поднимает меня в воздух. А затем, слегка покачиваясь, проворно уносит вверх по склону. Я вздыхаю от облегчения.

– Все так ужасно, да?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, с кем сижу. И дыхание тут же перехватывает.

Я сижу на подъемнике с Кристианом Прескоттом.

– Привет, – выдавливаю я.

– Привет, Клара, – здоровается он.

Кристиан помнит мое имя. Мне действительно тогда приснился просто сон. Глупый, глупый сон.

– Хороший денек, чтобы покататься, верно? – спрашивает он.

– Да.

Сердце, как сумасшедшее, грохочет в ушах. Похоже, на подъемнике он чувствует себя как дома. На нем зеленая лыжная куртка, черные лыжные штаны, черная шапка и очки, сдвинутые на голову, а вокруг шеи обмотан пушистый шарф. Кажется, будто он сошел с рекламного плаката горнолыжного курорта. А его глаза на фоне куртки стали еще более насыщенного изумрудно-зеленого цвета. Он так близко, что я чувствую исходящее от его тела тепло.

– Ты не обедала на днях в «Пицца-Хат»? Я думаю, что видел тебя там? – спрашивает он.

Ну почему он задал этот вопрос? Мои щеки тут же краснеют. Уверена, он сейчас смотрит на мои волосы и думает: «Клоунесса, вылитая клоунесса». Почему я не надела ту дурацкую шапку на голову?

– Да, возможно, – заикаясь, выдавливаю я. – Вернее, я была там… и, возможно, ты меня видел. Думаю, так и было. В смысле, я тебя видела.

– Почему же ты не подошла и не поздоровалась?

– В следующий раз так и сделаю.

Я смотрю вниз на землю, надеясь отыскать тему для разговоров, и замечаю его черные модные лыжи с изгибом, которые сильно отличаются от моих.

– Ты не катаешься на сноуборде? – спрашиваю я.

– Я умею, – говорит он. – Но мне больше нравятся лыжи. Я в школьной команде. Будешь «Джоли Ранчер»?

– Что это?

Он засовывает палки под ноги и снимает перчатки. А затем расстегивает карман куртки и достает пригоршню леденцов.

– Я всегда таскаю их в карманах, когда катаюсь на лыжах, – говорит он.

У меня во рту настоящая пустыня.

– Конечно, буду.

– С жгучим перцем или с вишней?

– С жгучим перцем, – говорю я.

Он разворачивает конфету и кладет ее в рот. А мне протягивает вторую. Но у меня такие большие перчатки, что мне ни за что ее не развернуть.

– Давай я, – говорит Кристиан, разворачивает конфету и наклоняется ко мне, пока я старательно убираю волосы с лица. – Открой рот, – просит он.

Я слушаюсь, и он очень осторожно кладет конфету мне на язык. На мгновение наши глаза встречаются. А затем он откидывается на сиденье, а я закрываю рот.

– Спасибо, – благодарю я, посасывая конфету.

И тут же начинаю кашлять. Она оказалась очень жгучей. Нужно было выбрать вишню.

– Не за что. – Он снова надевает перчатки.

– Раз ты в школьной команде, то, наверное, приезжаешь сюда тренироваться каждые выходные? – спрашиваю я.

– Я приезжаю сюда на выходных, чтобы покататься в свое удовольствие и поучаствовать в заездах, которые здесь проводятся. А в течение недели тренируюсь по вечерам в «Снежном короле».

– Ого, ты катаешься на лыжах в темноте?

Он смеется.