Неземная

– Подожди, – Анджела хватает меня за руку. – Успокойся, Клара. Джеффри уже большой мальчик. Он может и сам за себя постоять.

Но Джеффри выглядит так, будто собирается проглотить собственный кадык.

– Где Кристиан? – хрипло спрашивает он.

– Не знаю, – мурлычет Кей, будто ей все равно. – А что?

Я отрываю взгляд от новой распутной версии Кей.

Кристиан уже не ест, а собирает тарелки на поднос. А затем встает, относит поднос к столу с грязной посудой, разворачивается и, бросив презрительный взгляд на Кей, направляется к выходу.

«Молодец», – думаю я, когда он распахивает дверь. Она с грохотом захлопывается за ним. В окна видно, как он шагает по главному коридору, а вокруг него, словно дым, клубится ярость.

– Это твой шанс, – шепчет Анджела. – Иди за ним.

Я могла бы что-нибудь ему сказать. Но что?

– Он явно хочет побыть один, – говорю я. – Ты так не думаешь?

– Трусиха, – отвечает она.

Я со злостью смотрю на нее, и меня окутывает такой гнев, что следующие слова я просто выдавливаю сквозь стиснутые зубы:

– Не. Надо. Называть. Меня. Трусихой.

Стряхнув руку Анджелы, я направляюсь прямиком к Кей. И хлопаю ее по плечу.

– Прости, – говорю я. – Что ты творишь?

Кей поднимает глаза, и я вижу в них расчетливый блеск.

– У тебя какие-то проблемы, Пеппи?

Пеппи. Как Пеппи Длинный Чулок. В столовой раздаются смешки. Мама была права. Теперь меня это не смущает, ведь я слышала это оскорбление раньше.

– Ого. Как ты оригинальна. А теперь будь добра слезь с моего брата.

Кто-то хватает меня за руку и очень аккуратно сжимает. Я оглядываюсь и вижу, что рядом стоит Венди.

– Ты не такая, Кей, – говорит она.

И это правда. Как бы мне ни хотелось верить, что Кей – воплощение зла, что эта демонстрация показывает ее истинный характер, но она не такая. Это лишь выставленный напоказ жалкий фасад. Так поступает раненое животное, набрасываясь на любого, кто приблизится к нему. И от понимания этого мое желание врезать ей сходит на нет.

– Я понимаю, что ты расстроена, Кей, но… – начинаю я.

– Ничего ты не понимаешь.

Она отпускает Джеффри и смотрит на меня разъяренными шоколадными глазами. А вот взгляд Джеффри говорит совершенно другое: «Отстань. Ты меня смущаешь. Уходи».

– Кристиана нет, – продолжаю я. – Он ушел. Так есть ли смысл пускать слюни на чужого парня? Ты пытаешься испортить нам аппетит, или как?

Если мои слова смущают или выбивают из колеи Кей, то лишь на долю секунды.

– У тебя есть девушка? – повернувшись к Джеффри, говорит она слащавым голосом.

Он смотрит на Кей и на ее обведенные черной подводкой глаза, а затем переводит взгляд на Кимбер, которая наблюдала за этим представлением из очереди за пиццей. Она напоминает мне эльфа со сладостей компании «Киблер», а ее белокурые волосы заплетены в косу, которая обернута вокруг головы, как у девушки из рекламы горячего шоколада «Швейцарская Мисс». Но выглядит она чертовски раздраженной. Ее лицо бледное, на щеках расплылось два горячих красных пятна, а глаза сверкают.

Может, мне и не придется избивать Кей.

– Да, – говорит Джеффри, и на его губах появляется подобие улыбки. – Моя девушка Кимбер Лейн.

Джеффри и Кимбер обмениваются такими взглядами, что кажется, сейчас заиграет какая-нибудь пошлая музыка. «Ого, – думаю я. – Младший братик-то втюрился». Как же это отвратительно.

– Ну и ладно, – говорит Кей с наигранным легкомыслием.

А затем встает, поправляет юбку и, подняв голову, натянуто смеется, словно это была игра, которая быстро перестала ее забавлять.

– Увидимся позже, – говорит она Джеффри и вышагивает в сторону двери во главе своей маленькой свиты.

Они выходят из столовой, и тут же помещение заполняет гомон, когда все школьники начинают одновременно говорить.

Венди отпускает мою руку.

– Привет, – поворачиваясь к ней, говорю я. – Прости меня за все те глупости, что я наговорила.

– И меня прости.

– Потусуемся после уроков?

Она улыбается.

– Конечно. С радостью.

Мы с Венди запираемся в моей комнате и, склонившись над книгами, делаем домашние задания. Мы почти не разговариваем и лишь изредка отрываемся от тетрадей, чтобы улыбнуться или спросить друг друга о чем-то. Правда, я сейчас думаю не об аэродинамике и трех основных законах, которые объясняют, как тело поднимается в воздух. На уроках мы в основном занимаемся числами и высчитываем углы, и это никак не связано с реальными полетами, но по иронии судьбы у меня все прекрасно получается.

Но я не могу перестать думать о Кристиане. Он так и не появился на истории Британии.

– Слышала, ты идешь на бал с Джексоном Ловеттом, – закрывая книгу, говорю я и закрываю учебник, так как все равно не занимаюсь уроками. – У вас все чики-пуки, или как?

– Да, – говорит она со счастливой улыбкой.

– Что ты наденешь?

Она прикусывает губу. Видимо, с гардеробом еще ничего не решено.

– Ты еще не выбрала платье?

– У меня есть одно, – говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро. – Я надеваю его в церковь, но думаю, если его слегка приукрасить, оно подойдет.

– О нет. Никакого платья для церкви.