Неземная

– Не смогла придумать, что тебе понадобится на стажировке в ветклинике. На ум приходили только запасные носки. Но надеюсь, тебе позволят там слушать музыку, пока ты работаешь.

Она выглядит невероятно шокированной, а ее улыбка все еще кажется слегка натянутой.

– Клара, – выдыхает она. – Это же…

– Я уже записала туда несколько песен, которые тебе нравятся. А еще нашла саундтрек к «Заклинателю лошадей». Я же знаю, что ты практически наизусть выучила этот фильм.

С минуту она просто смотрит на айпод, а затем сжимает его в руках.

– Спасибо тебе.

– Не за что.

Такер сигналит нам. И у Венди на лице появляется извиняющееся выражение.

– Прости, но мне пора ехать. А то опоздаем на самолет.

Мы обнимаемся.

– Я буду безумно по тебе скучать, – шепчу я.

– Там есть телефон-автомат. Я буду звонить тебе, – обещает она.

– Обязательно звони. Я чувствую себя такой брошенной.

Такер высовывает голову из окна.

– Прости, сестренка, но нам пора. Тебе нельзя опаздывать на самолет.

– Да, уже бегу.

Венди обнимает меня напоследок, а затем бросается к пикапу.

– Привет, Крис, – говорит Такер.

– Как дела, брат Тук? – с улыбкой отвечает Кристиан.

Такер не выглядит удивленным от такого обращения.

– Отлично, но я не могу проехать из-за твоей машины. Я, конечно, могу развернуться, но не хочется портить Кларе газон.

– Подожди секунду. – Кристиан поворачивается ко мне. – Мне тоже пора ехать.

– Неужели ты не можешь задержаться хоть на минутку? – спрашиваю я, стараясь, чтобы в голосе не звучало мольбы.

– Нет, мне и правда пора, – говорит он.

Кристиан обнимает меня, и в первые две секунды меня охватывает неловкость, будто мы не знаем, куда девать руки, но затем верх берет знакомое притяжение, и наши тела идеально соединяются друг с другом. Я кладу голову ему на плечо, закрываю глаза, и на мгновение мой разум отключается.

Такер заводит двигатель. И я тут же отстраняюсь.

– Обязательно звони мне.

– Я вернусь в начале августа, – говорит он. – И мы обязательно встретимся, хорошо?

– Отличная идея.

Надеюсь, нет, уверена, что до его возвращения не начнется лесных пожаров. Этого ведь не может произойти, верно? Разве может начаться пожар, если Кристиана не будет в лесу? Можно ли не выполнить своего предназначения из-за того, что его главный герой сопротивляется?

– Пока, Клара, – прощается Кристиан.

Он кивает Такеру и подходит к «Аваланшу». Двигатель с ревом оживает. И на фоне этого серебристого пикапа «Блюбелл» кажется еще более ржавой и потрепанной. Я машу вслед двум машинам, пока они не исчезают в лесу, оставляя меня в облаке пыли. А затем вздыхаю. И все это время меня не покидает мысль, что мы попрощались с Кристианом так, будто больше никогда не увидимся.

Через несколько дней я помогаю Анджеле собрать вещи для поездки в Италию, где она, как обычно, проведет лето с родственниками мамы.

– Считай это небольшим тайм-аутом[30], – говорит Анджела при виде моего кислого лица.

– Тайм-аутом? Я же не ребенок, чтобы ограничивать меня в общении.

– Временем для размышлений. Чтобы научиться летать, черт возьми, попытаться обрести венец и узнать, на что еще ты способна.

Я вздыхаю и бросаю пару носков в ее чемодан.

– Я не такая, как ты, Энджи. И способностей у меня меньше.

– Да как ты можешь быть в этом уверена? – возмущается она. – Трудно что-то узнать, если не попробовать.

Я меняю тему разговора, приподняв черную шелковую ночнушку, которую она положила в кучу с другой одеждой.

– А это еще зачем? – спрашиваю я, расправляя материал.

Анджела выхватывает ночнушку у меня из рук и, смутившись, запихивает ее на дно чемодана.

– У тебя есть сексуальный итальянский парень, о котором ты мне никогда не рассказывала?

– Мне нужно сегодня лечь пораньше. Завтра предстоит долгий перелет.

– Джованни. Альберто. Марчелло, – перечисляю я итальянские имена, какие только приходят мне на ум, внимательно наблюдая за реакцией подруги.

– Заткнись.

– А твоя мама знает?

– Нет. – Она хватает меня за руку и тянет вниз, чтобы усадить на кровать. – И ты ничего ей не скажешь. Она взбесится.

– Зачем мне что-то рассказывать твоей маме? Мы с ней почти не общаемся.

Видимо, там что-то особенное. Анджела обычно болтает о своих парнях, но еще не было ничего серьезного. Я представляю, как она гуляет по римским улицам под руку с темноволосым итальянским парнем и целуется с ним под арками. И начинаю дико завидовать.

– Не говори никому, пожалуйста. – Она крепко сжимает мою руку. – Пообещай мне.

– Обещаю, – говорю я.

Думаю, Анджела слегка мелодраматична. Она отказывается говорить на эту тему и закрывается крепче моллюска, пока я помогаю ей паковать остальные вещи. Она уезжает завтра рано утром в Айдахо-Фолс, чтобы успеть на рейс, поэтому мы прощаемся сегодня. Подойдя к дверям «Подвязки», мы крепко обнимаемся.

– Я буду очень сильно по тебе скучать, – говорю я.

– Не переживай, – успокаивает она. – Не успеешь оглянуться, как я уже вернусь. И привезу с собой кучу новой информации.

– Ладно.

– Будь осторожна. – Она шутливо бьет меня по руке. – И научись уже летать.

– Обязательно, – шмыгнув носом, говорю я.

Лето будет невероятно грустным.