Неземная

Я слышала это название в школе и не раз видела указатели на шоссе. Есть каньон Хобек, перевал Хобек и, если я не ошибаюсь, даже развилка Хобек. Вот только знать бы, куда именно мы направляемся. Мы проезжаем мимо школы и полчаса едем по шоссе. Здания давно исчезли, и сейчас нас окружают горы и лес. Через какое-то время мы сворачиваем в крошечный городок с одной-единственной остановкой под названием «ХОБЕК». Сразу за универмагом дорога разветвляется в виде буквы У. Такер сворачивает налево, и мы снова едем в горы, а справа от нас бурлит зеленая река.

– Это Снейк-Ривер? – спрашиваю я.

Стекло по-прежнему опущено, и воздух сильнее треплет мне волосы, когда пикап набирает скорость. Я вновь вытягиваю руку наружу.

– Нет, – отвечает Такер. – Это Хобек.

Нос заполняет аромат речной воды, мелких сосен, притаившихся на склоне, и полыни, которая растет по обе стороны дороги.

– Обожаю запах полыни, – говорю я и делаю глубокий вдох.

Такер фыркает.

– Полынь – настоящий сорняк. Она разрастается, словно лесной пожар, высасывая из земли воду и питательные вещества, лишая их остальные растения. Согласен, это крепкое маленькое растение. Но оно серое и уродливое, а еще в нем любят прятаться клещи. Ты когда-нибудь видела клеща? – Он поворачивается ко мне.

Видимо, на моем лице отразился ужас, потому что он вдруг неуклюже кашляет и тихо добавляет:

– У полыни действительно приятный запах.

Через некоторое время он сворачивает на небольшую заросшую травой дорогу.

– Приехали, – повернувшись ко мне, объявляет он.

Мы паркуемся у старого деревянного забора рядом с большой оранжевой вывеской с надписью: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. В НАРУШИТЕЛЕЙ БУДЕМ СТРЕЛЯТЬ». Такер приподнимает брови, словно пытается меня запугать. А затем пролезает в щель в заборе и протягивает мне руку. Я обхватываю его ладонь, и он помогает мне пролезть в дыру. По другую сторону оказывается резкий спуск к реке. Заросший полынью холм усыпан пивными банками. Не выпуская моей руки, Такер ведет меня по извилистой тропинке к огромному дереву у кромки воды. И я безумно радуюсь, что надела туристические ботинки.

Когда мы добираемся до дерева, Такер кладет полотенце у корней и стягивает с себя одежду. Я отворачиваюсь и начинаю медленно расстегивать фланелевую рубашку. «Это очень милый купальник, – убеждаю я себя. – Не будь скромницей». Сделав глубокий вдох, я стягиваю рубашку с плеч, а затем быстро скидываю джинсы с ботинками и поворачиваюсь к Такеру. К моему облегчению, он наблюдает за рекой, хотя вполне может незаметно коситься на меня. Его черно-красные купальные шорты доходят до колен. Кожа золотисто-коричневого оттенка. Я быстро отвожу взгляд от его тела и кладу одежду с полотенцем рядом с его вещами.

– Что теперь? – спрашиваю я.

– Мы полезем на дерево.

Я смотрю на ветви, слегка покачивающиеся на ветру. К стволу прибито несколько досок, чтобы было удобнее карабкаться наверх, а к самой большой ветке, нависающей над рекой, привязан черный длинный канат.

Видимо, мы будем раскачиваться на веревке и прыгать в воду.

Я снова смотрю на реку, которая кажется невероятно глубокой, а течение быстрым.

– Мне кажется, или ты хочешь, чтобы я умерла в свой день рождения? – дразню я, надеясь, что Такер не заметит мелькнувшего в моих глазах страха.

Обладатели ангельской крови тоже могут утонуть. Нам не меньше, чем обычным людям, нужен кислород. Хотя не исключено, что дыхание мы можем задерживать на более долгое время.

От улыбки на его лице появляется ямочка.

– Хочешь, я залезу первым?

Не дожидаясь ответа, он взбирается на дерево, при этом у него так проворно это получается, словно он делал это тысячи раз. И это немного успокаивает. За несколько мгновений он оказывается так высоко, что среди листвы можно разглядеть лишь его загорелые ноги и золотистые волосы. А затем он и вовсе исчезает из виду. Неожиданно дергается канат.

– Залезай, – требовательно говорит он. – Здесь хватит места для двоих.

Я неуклюже взбираюсь на дерево. За пару секунд я умудряюсь содрать кожу на коленке и посадить занозу в ладонь, но при этом не жалуюсь. Меньше всего мне хочется, чтобы Такер Эйвери считал меня ребенком. Перед глазами появляется его рука, и я тут же хватаюсь за нее, а он затаскивает меня на самые высокие ветки.

С этого места открывается великолепный вид на реку. Я пытаюсь отыскать место, где ее течение замедляется, но ничего подобного не вижу. Такер хватает эластичную веревку, привязанную рядом со мной. А затем поворачивается лицом к солнцу и на минуту закрывает глаза.

– Это место называется «Солярий», – говорит он.

– На котором мы стоим? На вершине дерева?

– Да. – Он открывает глаза, а я стою так близко, что мне видно, как сужаются от света его зрачки. – Школьники приезжают сюда из поколения в поколение, – продолжает он.

– Так вот почему там висит плакат «Частная собственность», – обернувшись и посмотрев на дорогу, говорю я.

– Кажется, владелец этой земли живет в Калифорнии, – усмехается Такер.

– И слава богу. Не хотелось бы, чтобы меня подстрелили в мой семнадцатый день рождения.