– Романе? – засмеялась Ариана и часто закивала. – Да. Определенно, да. Уверена, они будут сегодня у Андрея, так что у тебя есть все шансы их
Что это? Её настоящее желание? Подлинное? Хочет сбагрить его кому-нибудь, при этом сама испытывая желание оказаться с ним в одной постели? Или это всего лишь его собственное воображение? Может, сегодня утром она звала сына?
«Фу, господи, боже, что за мысли?!» – мысленно скривился Матвей.
Сам не понимая как и почему, но он чувствовал, ощущал кожей, что именно
– Сегодня тебе не пишется, да?
– Есть такое. Хочется встряски что ли.
Девушка засмеялась:
– Творческие личности! Для вас важно место, время, отдых… Надо же, как много всяких нюансов!
– Да. Мы, в некотором роде, зависимы от многого, – согласился Матвей, с трудом уведя взгляд в сторону окна. – Ну, я вижу, что вчерашнее пиво помогло тебе выспаться. Обычно ты просыпаешься рано.
Ариана с улыбкой закатила глаза и сложила кухонное полотенце.
– Я уснула в ноушниках. А когда я засыпаю под музыку, то могу проспать очень и очень долго.
– Матвей испугался. Я открыл замок, чтобы он мог войти к тебе.
– Я знаю… Это было глупо с моей стороны. Должно быть, пиво и правда ударило в голову. Спасибо, что успокоил его. Мне очень неловко, что живя с нами под одной крышей, тебе приходится постоянно отвлекаться…
Матвей взглянул на нее и, хмыкнув, поднялся на ноги.
– Не стоит благодарить. Я пойду к себе, попробую поработать. Не получится, так отправлюсь в город. Есть кое-какие дела.
Заметив, как его бесчувственный тон оставил неприятный отпечаток на миловидном лице девушки, Матвей мысленно похвалил себя и подошел к раковине, чтобы помыть свою кружку. С натужной улыбкой, Ариана едва заметно кивнула ему и молча покинула кухню, даже не подозревая, что гость пялился на её задницу.
И все же, она сожалела, что согласилась вчера на совместный вечерний выход. Он ни к чему не обязывал и уж тем более не давал повода на что-либо расчитывать, но именно после этого ужина «двух знакомых», Ариана стала испытывать странные чувства, что не давали ей той былой уверенности в себе. Мало того, что она до слез напугала собственного сына, что стучался к ней в спальню все утро, так еще и злилась сама не понимая на что именно! Она негодовала от собственных чувств и внезапно вспыхивающих эмоций, что вызывал в ней человек, нежданно-негаданно свалившийся на её голову. Вид его крепкого тела преследовал женское спящее сознание всю ночь, а на утро Ариана с трудом понимала, что было лишь сном, а что – реальностью.
За просмотром «Трое из Простоквашино», Ариана вдруг осознала, по какой причине она позволяла себе думать о Матвее. Вчера, говоря об отношении его родственников к своей столь необычной профессии, мужчина вскользь упомянул о приемном отце, что умер слишком рано. Ариана видела, как исказилось мужское лицо от болезненных воспоминаний, и в ту же секунду почувствовала в этом что-то такое знакомое, близкое, родственное, что не доверять этому человеку, не сочувствовать и не думать о нем становилось невозможно.
По правде говоря, она не так представляла себе современных писателей-мужчин. В её глупом воображении те были низенькими и пузатыми, в круглых очках с толстым стеклом, а пахло от них сигаретами и несвежей одеждой. Когда на них смотришь, то видишь не мужчину, а
Ариана понятия не имела, какой доход приносил ему его чудесный и добрый труд, но судя по идеальной стрижке, ухоженной щетине, что за прошедшую неделю никак не изменилась (возможно, что именно за этим он ездил в город), и той его черной кожанке с логотипом итальянского бренда, Матвей мог во многом себе не отказывать. Не знай она, о его профессии, то руку бы дала на отсечение, что его деятельность, так или иначе, связана с бизнесом. Не мог такой человек, как Матвей, работать на большого дядю, быть преподавателем в институте или медработником. Иной раз в его внешности проскальзывала особая резкость и острота, что присуща тем, кто был сам себе хозяином.
– Мама, а Соня дочитает мне сказку про фермера и его волчат?